Колонна остановилась.

Экипаж перевернувшегося танка выбрался наружу, недоуменно оглядываясь по сторонам. Водила развел руками и начал оправдываться:

— Да твою же налево, растудыть тебя деревня! Коленом случайно сдвинул рычаг!

Следующие полчаса машину тросами вытаскивали обратно на дорогу. Наконец, движение возобновилось, и практически сразу же, еще через полчаса, один из танков резко свернул с дороги и снес забор дома, передавил двух гусей и едва не въехал в сам дом.

Останки несчастных гусей командир роты конфисковал, выдав возмущающейся хозяйке письменную гарантию на оплату живности. Забор быстро починили, но теперь я был настороже — легкое разгильдяйство самым пагубным образом сказывалось на скорости нашего продвижения вперед.

После третьего ДТП командир корпуса созвал совещание, где пригрозил трибуналом комначсоставу, если случится хотя бы еще одна катастрофа из-за халатности водителей.

С нашей машиной все было в полном порядке. Бортовой номер «744» сверкал яркой белой краской, сверху более крупными буквами было написано имя личное, которым мы совместно нарекли машину — «Уралец», мотор работал ровно, без сбоев, и даже, казалось, передачи переключались не как обычно, с огромным усилием, а гораздо легче. Я знал, что бригадир Сметанин уделил особое внимание этой машине. Постоянная забота Корякина, Казакова и Евсюкова сказалась. Результат был налицо. Мы ни разу не вызывали рембригаду, пройдя все двести с гаком километров без поломок. Своего рода рекорд.

Остальные же машины ломались, и часто. Многочисленные остановки раздражали, но скоро привыкли и к ним. И все же, пусть медленно и тяжело, но мы добрались до точки дислокации в срок и расположились в предлесье, замаскировав машины еловым лапником. До линии фронта отсюда было совсем недалеко.

Черное небо, яркая луна, громоздкие силуэты машин и булькающий на едва тлеющем костерке котелок с густой похлебкой. Я наслаждался каждой минутой отдыха.

Ночь прошла на удивление спокойно. Я, как ни странно, отлично выспался, и экстренных происшествий не случилось.

Прохладным не по сезону, летним утром 26 июля, я выбрался из шалаша, где мы ночевали, широко потянулся и повернул шею влево и вправо до тех пор, пока не хрустнули позвонки. В голове сразу прояснилась, тело стало просыпаться.

Эх, кофе бы! Чашка крепкого «Арабика» пришлась бы весьма кстати. Но, чего нет, того нет.

Добежать что ли до речки? Окунуться там в прохладных с ночи водах, немного поплавать, слегка напрячь застоявшиеся за ночь мышцы.

— Товарищ младший лейтенант, вас требует комроты! Срочно! — из предрассветных сумерек появился вестовой, выкрикнул приказ и помчался дальше.

Вот и поплавал.

Наш комроты — среднего роста, но быстрый в движениях капитан Васин, инструктаж проводил на улице — его палатка, хоть и была просторной, но не вместила бы в себя всех пришедших.

— Товарищи командиры, — начал Васин высоким, чуть писклявым голосом, — слушайте боевую задачу! — он расстелил на снарядных ящиках карту. — Нам приказано двигаться в сторону прорыва на фронте в район Войново-Орск, и к исходу суток войти в район Нарышкино. В случае неуспешных действий соседних частей, помочь развить успех, обогнать боевые порядки и выйти в район Шахово. Мы должны обеспечить резерв наступления. Корпус будет идти в прорыв по двум маршрутам, нашему же батальону предписано следующее…

Далее капитан подробно объяснил план наступления, точнее, наши конкретные задачи. Я слушал слегка отстраненно. 244-я челябинская танковая бригада, в которую входил наш 1-й отдельный танковый батальон, оказалась резервной. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Нам придется стать затычкой в каждой бочке. Основная проблема УДТК состояла в том, что народ у нас собрался совершенно необстрелянный, более того — не военный. Бывшие рабочие и остальные сугубо мирные люди, едва-едва прошедшие начальную военную подготовку на ускоренных курсах, с трудом понимали за какую сторону винтовки нужно держаться. Большинство мехводов накатали минимальное число часов, отсюда и дорожные происшествия в пути. И даже командиры больше частью не воевавшие, совсем зеленые. Что там далеко за примерами бегать — меня сделали младшим лейтенантом без особых споров, при том, что по бумагам, которые я подделал, мне едва исполнилось восемнадцать. Задержка в комплектовании армии личным составом и материальной частью не позволила провести нормальную боевую подготовку подразделений. Довести задачу до бойцов вовсе не означало, что они ее пойму и сделают все, как надо. Им не хватало опыта, они никогда не участвовали в реальном бою.

Чуяло мое сердце, быть беде…