Ждали приказа, никто не спешил. Ни с нашей стороны, ни со стороны врага. Им вообще спешить было некуда. По слухам, немцы только и думали, как удачнее отступить, чтобы сохранить как можно больше техники и живой силы. Причем первое было в приоритете. Но слухи — слухами, а пока враг никуда не бежал.

Мы находились во втором эшелоне и должны были вступить в бой, когда 6-й гвардейский механизированный корпус совершит прорыв.

Видимость была отвратительная, черные грозовые тучи низко висели над землей, по полю стелился густой туман. Пахло сыростью и еще древесиной. Танки, проходя сквозь лес, переломали десятки деревьев, и свежий елово-березовый запах окружал нас со всех сторон.

В небе басовито загудели бомбардировщики.

— Наши, — констатировал приободрившийся Евсюков, — сейчас отбомбятся по немцам, а там и мы вступим в дело…

Но все сразу пошло не так.

Вокруг засвистело, и кто-то истошно заорал:

— Воздух!

Пехотинцы, облепившие танки, посыпались вниз, прикрывая головы руками. Кто-то тут же полез под днище, ища укрытие.

Первый разрыв произошел совсем рядом, метрах в ста от нас. Землю тряхнуло, потом снова, и снова, и снова.

— Да что же вы творите, сволочи! — Евсюков едва успел захлопнуть люк мехвода, как наш танк окатило целой грудой земли. А вот командирский люк был приоткрыт, и я отчетливо слышал крики боли, доносившиеся со всех сторон.

— Это семьсот сорок четвертый! Нас атаковали, нас атаковали! — пытался доораться неизвестно до кого в рацию Корякин, но ему никто не отвечал.

— Летчики перепутали, — мрачно констатировал Казаков, — видимость нулевая, вот и ошиблись…

— Да за такие ошибки расстреливать надо!

Я высунулся из люка башни и огляделся по сторонам. Наши порядки сбились, две машины чадили густым черным дымом. И тут и там валялись мертвые изувеченные тела наших товарищей, так и не успевших вступить в свой первый бой.

Между тем самолеты пошли на второй круг, и я понял, что сейчас все станет еще хуже. Пилоты так и не поняли свою ошибку, но очередной заход будет еще более кровавым.

Что делать? Как их предупредить, что они бомбят не тех?

Я выбрался на броню, прихватив кусок ветоши, которой мы протирали масло. Некогда белая, она давно изменила свой цвет, но ничего иного у меня под рукой не имелось.

Схватив ветошь в правую руку, я начал махать ей, делая знаки тем, кто наверху. Увидьте же! Поймите, что происходит.

Тут же одна за другой позади ударили пушки, началась обычная пятнадцатиминутная арт-подготовка перед наступлением.