Вскоре мы догоняем медленно едущих по дороге степняков, которые с ошарашенным видом смотрят, как наша колонна проносится мимо. То, что у нас теперь мир, они знают, но, что вот так сразу городские военные окажутся среди них — сильно удивлены.

Сами степняки вытягиваются в огромную колонну, используя ту же единственную дорогу, так что вскоре обгонять никого уже не получается, к мосту подъезжаем уже к обеду.

Там стоит та еще пробка, но заметив нашу колонну и понимая, что там часть выкупа, один из Беев отправляет своих охранников расчистить нам дорогу.

Поэтому оказываемся на той стороне сразу, а не толкаемся в очереди лишний час. Быстро добираемся до ровных рядов шалашей, где под присмотром ордынцев живут отобранные в полон крестьяне и молодые девки. То, что сдобных девок обратно так легко отдают, говорит только о том, что теперь в степи есть кого потискать и повалять уже без наших баб.

Но и я выставил такое обязательное условие, чтобы всех союзников вернули обратно.

Потом до самого вечера выдаю промпродкуцию под расчет помощникам Беев, записываю все на бумаге и подбиваю итог, сколько город еще должен остался. Ставлю свою подпись и обязуюсь за оставшиеся три месяца решить вопрос.

Сам ночую в любезно предоставленном мне шатре с парой охранников, гвардейцы заняли себе шалаши степняков за это время и теперь присматриваются к сильно печальным девкам. То, что они теперь совсем свободны, я запретил говорить пока, чтобы не ломанулись дикой толпой на мост, где их все равно не пропустят степняки и не полезли в воду, чтобы уплыть на каких-нибудь выломанных палках с понятным итогом к радости местных здоровенных раков.

Понятно, что молодые парни все равно порадуют девок новостью про произведенный выкуп из полона городом и лично Мастером Ольгом, надеясь с немалым основанием при этом, что девки могут здорово в ответ порадовать освободителей в ближайших кустах.

И точно, отправленные с проверкой командиры взводов доложили, что кусты везде сильно трясутся и сами быстренько куда-то исчезли.

Можно понять радость женского пола, что страшное путешествие в ужасную степь отменяется насовсем и стремление поделиться этой радостью со своими освободителями самым доступным теперь способом.

Утром прощаюсь с последними степняками, зато знакомлюсь с Беем фолы, оставленной главными вождями для начала приемки уголовно-рабочего элемента. Понятно, что оставили хорошо знающего черноземельский язык воина для этого дела.

— Начнем через пару дней выдавать работников, уже сразу в веревках. Передавать бы хорошо прямо у стен города, но лучше народ не пугать твоим отрядом и будущих работников тоже. Наши догонят их до Протвы, ты здесь принимаешь работников и все устраиваешь, уже как самому виднее. Ваше дело их побыстрее привести в чувство и гнать строить для себя сначала жилье, первую часть инструмента с гвоздями привезем сразу. Проще всего будет восстановить Сторожку на первое время. Потом я покажу намеченный путь дальше, где пройдет будущая дорога в горы.

Да, такое дело я никому не доверю, как правильно обойти дорогой сам Храм. Есть за ним в паре десятков километров провал в стене каньона, где будет гораздо проше поднимать дорогу снизу. Еще когда-то поднялся посмотреть и оценить само место для спуска. Сам там не ходил, конечно, потому что мне всегда нужно в Храм.

Да и по лесу с предгорьями гораздо легче дорогу торить, чем каменные глыбы на дне самого каньона разбирать. Тем более, что там все труднее и холоднее, да и лишние полторы тысячи метров по высоте в горах отнимают сил гораздо больше. Подъем наверх пойдет под сильно пологим углом, что гораздо проще будет для лошадей, чем строить дорогу прямо к Храму под большим углом. Можно просто землю рыть и те же осыпи использовать в качестве строительно материала, вообще с дорогими в производстве досками не заморачиваться.

И выйдет подъем как раз в пяти километрах от первого серьезного перевала.

А мимо Храма ходить никому вообще не стоит.