Как раз в это время в автобус вошел очередной экскурсант – рослый, немного полноватый мужчина лет сорока в камуфляжной куртке и надвинутой на глаза кепке. Рукава куртки были высоко закатаны, и на руках можно было разглядеть многочисленные татуировки. И опять же что-то в облике этого типа показалось Надежде удивительно знакомым. Она внимательно пригляделась к нему… и всякие сомнения отпали.

Мужчина был также участником вчерашней экскурсии. Именно он застал Надежду в потайном коридоре. Только вчера он был значительно толще, даже в автобусе занял два места. Интересно, как он этого добился? Может быть, надел несколько спортивных костюмов или обмотался полотенцами?

Что же такое творится? В автобусе по крайней мере половина экскурсантов работает под прикрытием! Не хватает еще мамочки с сыночком а-ля Гарри Поттер! Хотя нет, ей тут больше делать нечего – передача-то уже в эфире.

Надежда внимательно осмотрела салон. Кто знает, вдруг и ее тезка явилась в поисках пропавшего мужа? Нет, никого больше не было.

Тип в камуфляже оглянулся, видимо почувствовав взгляд Надежды. Их глаза встретились… и во взгляде мужчины тоже вспыхнуло узнавание. Ишь, приметливый какой! Чувствуется профессионал!

Надежда выразительным взглядом дала ему понять, что не раскроет его игру и ждет от него того же самого. Он опустил веки – мол, согласен, договорились, но только в этот раз тебе от меня так просто уйти не удастся.

– Ну вот, кажется, все собрались! – жизнерадостным тоном объявил экскурсовод, сверившись со списком, и автобус поехал по уже знакомому Надежде маршруту.

Как и накануне, они высадились неподалеку от старого купеческого особняка.

Как и накануне, им открыл сторож Лексеич и даже обменялся с экскурсоводом почти такими же репликами. Видно, у них каждый штрих, каждая деталь были отработаны до автоматизма. Надежду Лексеич не узнал, а до остальных ей не было дела.

Экскурсовод начал лекцию, но Надежда Николаевна слушала его вполуха. Ей было не до того – она выбирала удобный момент, чтобы незаметно ускользнуть с экскурсии и пробраться в потайной коридор за матрешкой. Кроме того, Надежда следила за другими подозрительными экскурсантами – за двумя ряжеными старухами и толстяком в камуфляже, которого, надо сказать, называла толстяком в мыслях только по привычке. Мужчина, конечно, крупный, массивный, но не толстяк.

Старухи то и дело отставали от группы и перешептывались. Видимо, экскурсовод почувствовал какое-то беспокойство, поэтому, оглядев аудиторию, проговорил:

– Господа, пожалуйста, не отделяйтесь от коллектива! Особняк большой, в нем можно заблудиться!

– Ну уж и заблудиться! – недоверчиво отозвался отставник. – Как тут можно заблудиться? Лично я не страдаю топографическим идиотизмом!

– Идиотизм тут совершенно ни при чем! – неодобрительно произнес экскурсовод. – У этого особняка дурная слава, в нем неоднократно пропадали люди…

И он снова начал рассказывать про зловещее зеркало. Наверняка эта история была его коронным номером, даже Надежда напрягла слух, хотя уже слышала все накануне.

Впрочем, экскурсовод расцветил историю про зеркало новыми фантастическими подробностями. Так, он сообщил, что после того, как в особняке пропала маленькая девочка, его жители стали слышать по ночам детский плач, а иногда, особенно в лунные ночи, кое-кто даже видел в коридорах верхнего этажа ребенка. Мало того – то в одной комнате, то в другой находили кукол, удивительно похожих на пропавшую девочку.

Несмотря на то что Надежда скептически относилась к рассказу экскурсовода, в этом месте ей стало как-то зябко. Она вспомнила, как сама видела в темном коридоре детскую фигурку…

А экскурсовод тем временем продолжал. Теперь он рассказывал о том, что в тридцатые годы в особняке Клюквиных, который в то время был заводоуправлением стекольной фабрики, пропал целый наряд НКВД, прибывший туда, чтобы арестовать последнего представителя купеческого семейства.

– Пропали все десять человек вместе с начальником наряда! И никто их больше не видел.

Надежда решила, что десять чекистов, исчезающих в одном зеркале, – это уже перебор.