Равиль покачал головой.
- О да, мы слышали. Странное дело. Что-то было не так, то, как это произошло. Да, я знаю. Я не думаю, что у мусоров что-то есть. Держу пари, что дело очень запутано. - Равиль снова покачал головой. - Я тоже понятия не имею, что происходит, но у меня есть кое-какие догадки. Кулиев оказал мне в свое время услугу. У нас были хорошие многолетние контакты. Мне тоже не нравится, как все произошло.
- Да уж.
- Тут не так уж много нужно знать, - протянул Равиль. - Мне известны разговоры, ходившие вокруг Кулиева. Я слышал разговоры о том, что кто-то ищет наемников для работы в Казахстане. Я слышал, это большая работа. Я хочу знать, кто делает предложение, кто отклонил его, кто думает о том, чтобы согласиться, и сколько за это платят.
Марат выжидал.
- Ты думаешь, я смогу получить ответы на подобные вопросы? - Равиль осмотрелся по сторонам. - Это были очень серьезные ребята, - осторожно сказал он. - из-за этого точно кого-нибудь убьют. Женя знает. Это большие деньги, но их они разбрасывают повсюду, и некоторые отчаянные люди готовы на все, чтобы добраться до них. Это не дурь. Это нечто большее, чем это.
- В чем все же дело?
- Я почти ничего не знаю. Женя, вот он знает об этом.
Марату придется подождать. Шофман умел дозировать информацию. Он принимал решения о том, сколько рассказать, кому рассказать и сколько это будет стоить. Долгое время это была хорошая команда. Марат встал и перекинул плащ через плечо.
- Вот что я тебе скажу, - сказал он. - Передай Жене, что я буду ждать его в торговом центре. Я не уйду, пока он не приедет.
- Я скажу ему. Он не задержится надолго. Ты жди там.
Громов оставил высокого татарина, лениво разглядывавшего
окресности, и вернулся на улицу Егорова, на бивший дневной солнечный свет, похожий на лазер. Он повернул направо, и пройдя несколько кварталов по Западному проспекту, он мог видеть западную стену торгового центра "Планета Нептун", поднимавшегося отвесно и монолитно к сизому голубому небу. Он пересек Багратионовский сквер и встал перед входом в торговый центр, который выходил на улицу Марата. Голуби слонялись по площади перед центром, вытягивая шеи вперед при каждом шаге, как механические игрушки. Он вошел в здание и остановился у входа в цветочный магазин. По обе стороны от него стояли букеты цветов в вазах. Было тихо. Он прошел мимо горшков с фикусами и посмотрел на декоративный потолок, пробежал глазами по курсам валют на стоявшем рядом табло обменного пункта, дошел до табачного киоска, как следует рассмотрел ассортимент. Он прошел мимо двух дремлющих алкашей, стоявших рядом с бумажными пакетами. Продавщица, деловитая и маленькая, вышла из дверей киоска и исчезла в людском водовороте. Он заметил, как женщина. аккуратная и привлекательная, с подтянутой фигурой взяла тележку и направилась в чрево хозяйственного отдела. На ней было темно-синее платье с единственной ниткой жемчуга, и оно не скрывало ее красивую фигуру. Когда она проходила мимо него, Громов уловил сладкий аромат дорогой косметики и не смог удержаться, чтобы не обернуться и не посмотреть, как двигаются ее бедра в такт ее шагам, чистым и точным по каменному полу. Проскользнув в "Макдональдс", где они с Евгением всегда сидели во время своих еженедельных встреч, Марат посмотрел на сложную работу уборщика, а затем на стену с меню. Скамьи и проход были омыты дневным светом, исходившего от широких окон, расположенных напротив. Он повернулся к столикам и едва успел собраться с мыслями, как приглушенное открывание и закрывание дверей туалета мягко отозвалось за его спиной. Последовала тишина, затем Марат услышал, сначала слабо, затем более отчетливо четкие уверенные шаги человека, скрип военных ботинок Евгения, а затем Шофман оказался рядом с ним в очереди.
- Это не заняло бы много времени, - сказал Марат. - твоего драгоценного времени.
- Ты был нетерпелив. Когда я вернулся в "Старбакс", тебя уже не было.
Голос Евгения был глубоким, мелодичным по интонации и тембру. Этому позавидовал бы любой шекспировский актер, и его эффект был еще более поразительным, когда кто-то увидел, что он исходит из тела, примечательного своей мутацией. Рост Шофмана остановился чуть ниже ста шестидесяти пяти, и он весело смотрел на Марата снизу вверх. Его мощный торс сочетался с упругим животом и широкой и накачанной грудной клеткой. Его руки и кисти были необычайно длинными и жилистыми. Его карликовая голова тоже была длинной, с коротко остриженными волосами, которые обнажали широкий лоб. В одной руке он всегда держал скомканный носовой платок, которым постоянно вытирал выпученные глаза, оценивавшие любого собеседника наглым взглядом. Его нос был сломан в паре мест, чувственный рот изгибался над ямочкой на подбородке, и все его лицо было нежного розового цвета ошпаренной плоти. Шофман всю жизнь сидел за компьютером в редакциях питерских газет, и Марат знал его с тех пор, как перебрался в город на Неве. Евгений и Равиль уже тогда работали вместе, и маленький еврей, уже поседевший на интенсивной нервной работе, пользовался беззаветной преданностью репортера из Татарстана, который консультировался у него в течение многих лет. Отношения Марата с этими двумя были почти семейными, ибо Громов-старший завоевал их расположение в первые годы своей деятельности в Питере экспансивной грузинской милостью, которая однажды была оказана. Об этом Давид больше никогда не говорил, но это обогатило дружбу, которая продолжалась и после его смерти и, несомненно, относилась к его сыну.
- Равиль говорил мне, что ты можешь быть поучительным. - сказал Марат, повернувшись на четверть оборота на скамье лицом к Евгению.
- Без сомнения. - улыбнулся Шофман. - У Равиля сложилось впечатление, что ты думаешь, что это может быть связано с Кулиевым. Я все равно хотел тебя увидеть. Я слышал об инциденте в Доме Кино и подумал, что тебе может быть интересно. Оказывается, ты меня опередил. Я расскажу тебе все, что знаю.
Он потрогал носовой платок в жилистых руках и начал:
- Дело было не у нас, правда, а в Самаре. Около пяти дней назад двое агентов спецслужб рыскали вокруг одного из шикарных домов, построенных в природоохранной зоне на берегу Волги. Была ночь, и они пытались фотографировать через окна. Что-то пошло не так, их обнаружили, и одному из них разнесло голову пулей. Люди, находившиеся в доме, сбежали. Оставшийся в живых напарник, который, как оказалось, был специальным агентом казахского ГБ, позвонил в местное отделение ФСБ, спецгруппа отправились туда, и все они досконально прочесали дом. Место у озера было убежищем для какой-то радикальной группы, связанной с революционерами в Казахстане. Эта группа из России оказывает большую поддержку казахским радикалам ... оружие, деньги, что угодно. Дом принадлежит депутату Госдумы, который сдал его на лето в аренду человеку, чьи возможности были очень хороши ...на бумаге. Органы проверили, что это мошенничество. Тупик.