– А ты хотела бы, чтобы он за тобой пришел? – раздраженно гудит сверху мужчина. Жаль, что не вижу его лица, а повернуться не хватает духа. – Мне рассказывали, Брэди рвал и метал, когда ты пропала, и винил Стражей во всех смертных грехах. Раз Алекс до сих пор не взял в осаду твой дом, его просто послали подальше.

Интересно, получилось бы у нас что-нибудь с другим Стражем? Найди он меня здесь, в моем родном городе, наверное, был бы шанс. Если бы не было Макса, если бы он не предъявил права на меня первым.

– Гномы верны своим клятвам, – продолжает Исаев. – Ты дочь Брэди, и он будет защищать тебя до последнего. Ты отшила Алекса – значит, ему незачем давать информацию о твоем местоположении.

– Я скучаю, – не могу сдержать вздоха. Макс разворошил воспоминания о моей новой семье. Встреча с ними стоит всех переживаний и страхов.

– Надеюсь, ты про гномов, а не про этого кретина.

– Про Тривинд…

–  Еще увидишь его красоты.

Разворачиваюсь, наконец, в руках мужчины и взглядом требую пояснений.

– Нас пометили, – улыбается он. – Древо затянет тебя назад – вопрос времени.

– И когда это будет?

– Понятия не имею. Но, в отличие от Алекса, я знаю, где тебя искать. – Макс усмехается в бороду. – Будешь носить медальон – выпрыгнешь в Обители, а я последую за тобой.

Глава 27

Не замечаю, как засыпаю под дружный треск дров в камине в теплых объятиях Макса. Открываю глаза на диване: он переложил меня, заботливо укрыл пледом. Сладко тянусь и смотрю в окно. Метель не унимается: снег валит сплошным потоком. Иные льдинки с такой силой бьются об окна под напором ветра, что дребезжат стекла. Хвалю себя за то, что хватило ума послушаться Исаева и не сбежать от него в ночь. Застряла бы сейчас где-нибудь в поле на маршрутке, а потом бы МЧС нас откапывало. Но, скорее всего, рейсы вообще отменили, как бывает в такую погоду, и, намерзшись на остановке, мне пришлось бы возвращаться к Максу домой, проглотив гордость, чтобы не окочуриться на морозе.

С кухни доносятся ароматные запахи готовящейся пищи, слышно, как мой начальник гремит посудой и напевает что-то под нос. Жареный лук раздражает обоняние, заставляя желудок отозваться привычным спазмом. По сути, прошло уже несколько часов после той шаурмы, пора бы уже и проголодаться.

Встаю, складываю плед и расправляю покрывало, сбитое в кучу.

Черная ветвь на стене манит, притягивает взгляд, побуждает подойти, снова прикоснуться. А еще хочется ее снять, повертеть в руках, поискать проводки и батарейки. Все же магия магией, но прогресс никто не отменял. Даже после всего, что со мной было, в голове не укладывается теория о переносе энергии сквозь пространство и время, сохранение «заряда» лишь для того, чтобы шандарахнуть током какую-то там человечку. Хотя меня же перенесла из мира в мир та же сила, магия, антивещество, или как там ещё назвать эту сверхъестественную приблуду?

Любопытство пересиливает страх, и я подхожу к артефакту. Тянусь, отдергиваю на мгновение руку, но все же трогаю гладкую черную поверхность: сначала кончиками пальцев, а затем смелею, встаю на цыпочки и прикладываю всю ладонь. И ничего. Никакой энергии, потока электронов, магических лучей и прочей лабуды, как будто и не было ничего чуть раньше, словно приснилось все: и инициация, и откровения Макса, и наша с ним страсть на ковре. Краснею, вспомнив, как отзывалась на его ласки, каким пылким и неудержимым был он и какой податливой и жадной до его нежностей была я сама.

Не слышу, как Исаев подошел, но шестым чувством знаю, осязаю его присутствие; воздух между нами становится разряженным и гонит горячую волну от тела к телу. Поворачиваюсь. Макс стоит, опершись об арку, ведущую в холл из гостиной, и следит за моим занятием, скрестив руки на груди.

– Вызываешь кракена? – шутит, приглаживает волосы на подбородке.