«Клиент» попытался несколько раз встать. Его несильным пинком переворачивали обратно на спину и от души веселились, наблюдая за «навозным жуком на спине». Неразборчивый мат вскоре перешел в похрапывание. «Активист» Советской власти свернулся на мокрой земле калачиком и заснул.
Если бы Лявон изучал российскую историю, то вспомнил бы о Петре Великом и правилах «Ассамблей».
Российский самодержец пристально следил за соблюдением порядка на них. Нарушителей установленных правил, независимо от пола и возраста, Петр заставлял в виде наказания выпивать одним махом «Кубок большого орла» — изрядных размеров винную чашу на подставке в виде двуглавого символа империи. Целая бутыль вмещалась в ее широкие края, — и выпивший, тут же пьянел до такой степени, что не мог оставаться на ногах.
Пообедав, Валович лично отстрелял обе обоймы из «ТТ» по телеге. Одной пулей повредил край дышла: типа пьяный расстрелял всё по вверенному транспортному средству. Мог и лошадь убить. И это при крайней нехватке тягловой силы!
Остатками самогона залили бумаги до нечитабельного состояния. «Печать сельского совета» пополнила оставленный немцами запас документов.
Грязного и дурно пахнущего активиста закинули в телегу. Пистолет сунули в карман.
Барский и Игнатович сопроводили «транспорт» почти до вёски. Лошадь животное умное. К дому придет сама.
Возвращаться они должны были отдельно. Через «почтовые ящики» на железной дороге.
Уже подходя к убежищу, Лявон вспомнил русскую пословицу:
«И волки сыты и овцы целы».
«Твою мать, да вставай же ты, с-сука, на место…!». Ударил молотком не в полную силу. Ещё раз. Ещё. Наконец доска встала в распор. Задолбала меня эта амбразура. Задолбали инструменты.
«Мало придумать «что», так приходится думать и «как». Ни пассатижей, ни дрели, ни саморезов. «Как в дедовские времена». А я живу в эти долбанные «дедовские времена».
Раздражение перло из меня как тесто из тазика.
«Придумали строить опорный пункт силами пяти человек.
— Пусть все черновые работы выполняют рабочие, а вы самые важные и секретные. Народ не слепой и не глухой. Все будут знать, что где-то там что-то строится. А вот существенные для штурма детали: количество и направление амбразур, есть ли непростреливаемые и непросматриваемые зоны между укрепленными точками и прочее видно уже только в упор. — Объяснял нам инженер-строитель, подготовивший проект. — Сам процесс постройки разбивается на четырнадцать строительных циклов. Последним будет уборка территории и маскировка».
До вожделенной «уборки-маскировки» ещё как от Москвы до Берлина. Хрен ли инженеру: походил, потыкал палочкой, почертил на бумаге. Вечером с ребятами нажрался дармовым спиртом и укатил. А кто будет всё это реализовывать? «Если что обращайтесь!». Добрая душа! Ни телефона, ни интернета. Каждый раз двадцать пять км в одну сторону?! Достало меня всё это до печенок!
«Гвоздь, молоток, клещи, коловорот и… прекрасный набор гаечных ключей. Местный жучара Савось где-то спер танковый ремкомплект. За скромные «поллитра» отдал с «от сердца отрываю». Лучше бы танк подогнал литров за десять. Закопали бы по башню и не выделывались с амбразурами…!»
«Твою мать!». Пытаясь забить гвоздь под острым углом, чуть не врезал по пальцу.
«Всё перерыв. В таком настроении травмироваться не фиг делать». И я полез из будущего дзота на поверхность. Как оказалось вовремя.
— Командир! Там председателя сельсовета привезли! — Азамат, дежуривший по ОП уже бежал через двор.