И вот в такой-то момент к Георгию и явилась Вероника собственной персоной. Случилось это вечером, было уже совсем темно, накрапывал дождь, крупные капли ритмично стучали по стеклам. Георгий не так давно вернулся с работы, лежал на кровати и листал какую-то книжку. И в это время кто-то тихонько постучал в окно. Вначале Георгий не обратил на стук внимания, он подумал, что стучит дождь или разгулялся ветер, или в окошко сослепу ткнулась ночная птица. Но стук повторился, и на этот раз он был громче и отчетливее. Так не мог стучать ни дождь, ни ветер, ни птица – это, несомненно, стучал человек.

– Кого это черт принес в такое время! – вполголоса выругался Георгий.

Он встал с кровати, прильнул к темному окну и увидел за ним смутный силуэт. Георгию показалось, что стоит женщина, и он подумал, что, скорее всего, это кто-нибудь из местных красавиц, явившихся под покровом темноты с надеждой на свидание. Такое уже несколько раз бывало, и потому Георгий без всяких опасений вышел из комнаты, прошел по коридору и очутился на улице. Неизвестная женщина никуда не делась, она стояла у входа в общежитие. Лица из-за темноты Георгий не разглядел, лишь силуэт.

– Что вам надо? – спросил он.

– Может, пустишь погреться свою старую любовь? – спросила женщина низким, чуть хриплым голосом.

У Георгия дрогнула челюсть и подкосились ноги. Он прислонился к мокрой от дождя стене. Он узнал этот голос, да и как было его не узнать! Он узнал бы его из тысячи других голосов. Из миллиона! Это был голос Вероники.

– Вероника… – только и вымолвил он.

– Меня зовут Елизавета, – сказала женщина. – Ну, приглашай в гости старую знакомую! А то ведь поздно, холодно, дождь…

– Да, конечно! – спохватился Георгий. – Проходите… проходи. Ты одна или…

– Одна, – ответила женщина.

Она вошла в коридор общежития. На ней был плащ с накинутым на голову капюшоном, так что ее лица почти не было видно.

– Прошу, – сказал Георгий.

Пока они шли по коридору, навстречу им попались несколько жильцов общежития. Они с любопытством посмотрели на Георгия и его спутницу, но никто ничего не спросил. Да и о чем спрашивать, коль и так все ясно-понятно? К молодому одинокому мужчине на ночь глядя пришла гостья. Какие тут могут быть вопросы?

Войдя в комнату, женщина тотчас же сняла мокрый плащ и протянула его Георгию. Он взял плащ, но смотрел не на одежду, а на гостью. Да, это была Вероника… ах да – теперь Елизавета! Это была она! Чуть постаревшая, слегка подурневшая, но – она. Напрасно Георгий надеялся, что никогда больше ее не увидит. Вот увидел.

– Вот, значит, как ты теперь живешь, – сказала женщина, осмотрев жилище Георгия. – Скромненько… Не то что раньше в городе Сталино. Помнишь былое житье? Ну да что же поделать? Каковы времена, таково и жилье. Живешь один или обзавелся подругой жизни?

– Один, – ответил Георгий. Он все еще не мог прийти в себя.

– Один – это хорошо, – сказала Елизавета. – Существенно упрощает дело…

– Какое еще дело? – буркнул Миловидов.

– О делах потом, – сказала Елизавета. – Дай перевести дух. Я ведь – издалека… Кофе, конечно, у тебя нет…

– Откуда? – мрачно спросил Георгий. – Здесь пьют другие напитки.