Мальчиком он был наблюдательным, умевшим замечать смешное и необычное в том, на что другие вообще не обращали внимания. Все это потом нашло воплощение в его фильмах. Он был вполне здоровым и находчивым и даже переплывал реку Иркут. В плохую погоду Леня любил залезть на чердак и перебирать старые журналы, перечитывать понравившиеся фельетоны, рассматривать карикатуры. В квартире над головами родителей часто слышался с потолка его смех.
Но главной его любовью было кино. Тогда вся страна ходила смотреть «Чапаева». Все ожидали, что он выплывет. Лене же больше нравились фильмы Чаплина. Он приходил на первый сеанс, а потом, прячась между рядами, смотрел любимое кино по четыре-пять раз подряд. Любовь к Чаплину осталась у него на всю жизнь.
Между тем романтики и энтузиазма становилось все меньше, а бдительности все больше. Бдительность вообще вошла в нашу жизнь всерьез и надолго. Садиться в тюрьму пришлось многим. Тюрьмы не только восстановили, но и построили новые. Жить стало лучше, жить стало веселей. В школах учили одному, в жизни происходило совершенно другое. 18 июня 1941 года Леонид Гайдай окончил школу. Через четыре дня началась война. 23 июня вместе с одноклассниками Леонид пошел записываться в армию, но в военкомате им сказали, что они должны немного подождать. Поначалу в армию брали с девятнадцати лет.
Гайдай устроился рабочим сцены и шофером в Иркутский театр. Это был его первый шаг навстречу судьбе. В это время в город в эвакуацию прибыл Московский театр Сатиры. В нем работали такие мастера, как Хенкин, Тусузов, Поль, Слонова, Курихин, Доронин, Грузина, Лепко, Пугачева, Кара-Дмитриев. Профессиональных актеров иногда не хватало, и на мелкие роли приглашали рабочих театра. Для Гайдая это были настоящие уроки актерского мастерства.
В феврале 1942 года Леонида призвали в армию. Но не на фронт, как он надеялся, а в братскую Монголию. Там ему пришлось приучать к седлу и объезжать лошадей, которых готовили для фронта. Длинноногий, высокий и худой Гайдай на приземистых местных лошадях смотрелся комично на фоне лихих монгольских ковбоев. Случалось, когда он пытался сесть на лошадь, животное оказывалось ниже его расставленных ног и уходило из-под него, оставив незадачливого всадника стоящим на земле. Но со своей работой Леонид все же справлялся. Он и его сверстники постоянно рвались на войну. Им было стыдно находиться в мирной Монголии. Была и другая причина: забросив новобранцев на отдаленные пастбища, армейские интенданты забывали доставлять им продовольствие, и они буквально с ума сходили от голода. Им приходилось питаться травой и какими-то съедобными кореньями, найденными в степи. Резать овец и баранов было строжайше запрещено – за это, по законам военного времени, можно было загреметь в штрафной батальон, а то и под расстрел.
С каждым прилетом военкома появлялась надежда попасть на фронт. Когда он спрашивал: «Кто хочет отправиться на фронт, шаг вперед!», вся шеренга отощавших мальчишек дружно шагала вперед. Дальше он называл различные виды войск, и ситуация повторялась. Только на вопрос: «Кто хочет остаться здесь?», все разом шагнули назад. Потом эти монгольские впечатления преломились в творческой фантазии Леонида Гайдая в фильме «Операция „Ы“».
Вскоре настал день отправки на фронт. При погрузке эшелон подали не на первый путь, и в какой-то момент строй новобранцев оказался в узком пространстве между несущимися в разных направлениях железнодорожными составами. Душераздирающие паровозные гудки, грохот поездов, мелькание вагонов на полном ходу могли испугать кого угодно. Кто-то из ребят лег на землю, кто-то остался стоять, с трудом удерживаясь в клубящихся потоках пыльного ветра. Одноклассник Леонида, страдавший эпилепсией, упал и начал биться в судорожном припадке. В какой-то момент его ступня оказалась на рельсе и была отрезана мчащимся поездом. Когда составы пронеслись, будущие солдаты с ужасом смотрели на этого парня и забрызганные кровью рельсы. Но настоящий ужас их ждал потом. Пострадавшего на носилках отправили в лазарет, остальных в казарму, где продержали еще пару недель, после чего, выстроив в каре, предъявили им их слегка подлеченного одноклассника на костылях. Быстро зачитали приговор суда по делу об умышленном членовредительстве с целью дезертирства. Девятнадцатилетнего парня поставили к стенке, несмотря на слезы и мольбы, и чекисты дружным залпом расстреляли его, в назидание молодым призывникам – чтобы другим неповадно было. После этой воспитательной процедуры их погрузили в вагоны, и поезд пошел на запад.
Гайдая направили на Калининский фронт.
Их везли через Москву. Леонид с детства мечтал увидеть столицу. Но их высадили на товарной станции и сразу провели к метро. Они пересекли Москву под землей, так ничего и не увидев. Так же, как сотни тысяч других новобранцев, ехавших на фронт из Сибири. Этот эпизод был воссоздан в кино однокашником Гайдая – тоже фронтовиком, режиссером Василием Ордынским в фильме «У твоего порога».
Воевал Гайдай недолго, всего несколько месяцев. Он служил в пешей разведке, неоднократно ходил во вражеский тыл. В декабре 1942 года он забросал гранатами огневую точку и участвовал в захвате пленного. За это был награжден медалью «За боевые заслуги». 20 марта 1943-го они с товарищами взяли очередного «языка». Возвращаясь с задания, Гайдай подорвался на мине, получив тяжелейшее ранение. Он был буквально нафарширован осколками, девять месяцев провел в госпиталях, перенес пять сложнейших операций. Несколько раз ему хотели ампутировать ногу, но он категорически отказывался. «Одноногих актеров не бывает». Он сохранял чувство юмора даже в такой ситуации, создал в госпитале драмкружок и поставил три веселых водевиля по Чехову.
Ногу ему спасли. Леонид хотел вернуться на фронт, но его признали негодным к воинской службе. Последствия ранения преследовали его всю жизнь. Время от времени в его теле начинал шевелиться один из осколков, приходилось делать очередную операцию. Леонид Гайдай был инвалидом, но никогда никому не говорил об этом. Он даже выработал походку, скрывавшую его хромоту. Более того, находил возможность шутить над болезнями в своих фильмах. Вспомните третью новеллу в фильме «Деловые люди», где Ростислав Плятт и Юрий Никулин обсуждают, как и чем лечить ревматизм.
В январе 1944 года Леонид вернулся в Иркутск. Его снова взяли в театр, уже актером. Актерскую работу в годы войны приходилась совмещать с обязанностями рабочего сцены. Одновременно он поступил в актерскую студию. Гайдай жил в общежитии – четыре человека в комнате в бывшем «Коммерческом подворье». Жилось голодно – суточная норма хлеба была 300 граммов. Иногда Леонид выбирался в Глазково к родителям. Оттуда привозил немного картошки, яблок-ранеток, несколько морковок, которые по-братски делились между всеми.
Как-то раз, вернувшись из театра, уставший Леонид прилег отдохнуть. Закрыл глаза, но не спал: очень есть хотелось. Дежурный стал жарить на примусе картошку. Когда она была готова, кто-то сказал: «Надо Леню разбудить». А другой возразил: «Он устал. Пусть поспит». И пожалели, не стали будить. «А мне было стыдно открывать глаза и вставать, – рассказывал потом Гайдай. – Так и остался без ужина…»
Война закончилась. Сталинская эпоха продолжалась. С ее парадами, показным энтузиазмом, криками «ура»… Но люди уже стали другими. Они радовались мирной жизни, надеялись на лучшее; хотелось работать, дышать полной грудью, любить… Для Гайдая театр стал вторым домом. К тому времени Иркутский театр существовал уже почти сто лет. Из него вышли знаменитые актеры и режиссеры Константин Зубов, Николай Охлопков, а уже после Гайдая работали Лидия Вронская, Виктор Егунов, Любовь Добронравова, Виталий Венгер, Михаил Светин, Леонид Броневой, Наталья Коляканова.
Гайдая мало что интересовало кроме искусства. Да и физических сил не всегда хватало – ранение давало о себе знать. Поэтому он не стал ходить на занятия, которые, как он считал, ни к чему будущему актеру. В результате – получил строгий выговор за пропуск занятий по марксизму-ленинизму. В столицах такое крамольное дело могло кончиться арестом, лагерем и Сибирью. Но Иркутск и так в Сибири, поэтому как-то обошлось.
Окончив студию, Гайдай стал одним из ведущих актеров театра. Его долговязая фигура и угловатая пластика вызывали улыбки и смех, а то, что он был местным, да еще и фронтовиком, добавляло ему симпатии публики. Он играл в спектаклях «Молодая гвардия», «Госпожа министерша», «Слава», «Три сестры» и других. При этом старался вникать во все тонкости актерской профессии. Леониду помогала московская актриса, приглашенная в 1945 году в Иркутский театр, – Валентина Архангельская. Она прежде работала в Театре Вахтангова и была женой актера и драматурга Александра Галича. Муж остался в Москве, и их отношения становились все более отчужденными. Валентина была хорошо образованна, она деликатно направляла Гайдая в его актерских работах, рекомендовала ему книги, которые нужно прочитать, поощряла работать над собой. Неудивительно, что он по уши в нее влюбился. Но долгого романа не получилась. Он был для нее слишком молод и провинциален. Валентина встретила в Иркутском театре более интересного для нее человека, за которого вышла замуж. Напоследок она дала Гайдаю добрый совет, порекомендовав поехать учиться в Москву.
Леонид стал думать о режиссуре. И даже о работе в кино. В 1949 году он поехал в столицу и поступил во ВГИК. Студентом Гайдай был заметным: он имел собственный взгляд на многие вещи и даже позволял себе спорить с преподавателями, которым такое поведение очень не понравилось. В результате несмотря на то, что учился он хорошо и получал отличные оценки по многим предметам, Леонид был отчислен из Института кинематографии за профессиональную непригодность. Вердикт педагогов гласил: «Гайдай – сложившийся актер, а перевоспитывать в искусстве труднее, чем воспитывать заново». А вокруг бурлила послевоенная московская жизнь. Гайдай наблюдал, присматривался – и, как всегда, замечал то, на что другие не обращали внимания. В Парке культуры Леонид увидел выступление узбекской танцовщицы Тамары Ханум, которые сопровождались аккомпанементом – то ли тимпана, то ли бубна, то ли гонга. Через пятнадцать лет он использовал подобный инструмент и танец для сцены в фильме «Кавказская пленница», когда троица комических злодеев развлекает похищенную ими спортсменку и комсомолку Нину.
После исключения из ВГИКа путь к профессии кинорежиссера был закрыт. Но Гайдай убедил Ромма, Пырьева и Герасимова дать ему испытательный срок. И доказал свое право на профессию. В это время на курс пришел мастер комедии Григорий Александров. Он присмотрелся к независимому студенту. Гайдай тоже с интересом прислушивался к лекциям Александрова. Особенно его интересовали рассказы мастера об «американской комической», комедиях Чаплина, Бастера Китона, Гарольда Ллойда, братьев Маркс. Гайдай навсегда запомнил, что комедия должна быть естественной, демократичной и современной, а также то, что персонаж, обладающий большой физической силой или властью, оказываясь в глупом и нелепом положении, более смешон, чем простой обыватель. Юмор и уровень студенческих работ Гайдая были оценены по достоинству. Леонид даже стал «сталинским» стипендиатом[442].
В это время в жизни Леонида произошла встреча, которая стала его судьбой. Однокурсница Нина Гребешкова еще студенткой снялась в пяти фильмах и была уже известна зрителям. Ее даже узнавали на улицах. В 1953 году они поженились и дальше весь свой жизненный путь прошли вместе, разделяя поровну радость и горе.
В 1954 году Гайдаю неожиданно пригодились его актерские и музыкальные навыки. Вместе с однокурсником Марленом Хуциевым их направили режиссерами-стажерами на фильм Бориса Барнета «Ляна», снимавшийся на молдавской киностудии. Барнету Леонид своей худой фигурой напомнил молодого Николая Черкасова в пародийном номере, изображавшем известных датских комиков немого кино Пата и Паташона. Долговязый и тощий Пат был спокоен и невозмутим, суетливый маленький толстяк Паташон вольно или невольно втягивал своего товарища в разные дурацкие ситуации. Эта парочка пользовалась огромной любовью европейских зрителей. Барнет решил снять Гайдая в одной из главных ролей, своеобразного Пата – наивного, влюбленного сельского музыканта. В качестве Паташона выступила партнерша Гайдая по фильму – актриса Муза Крепкогорская – невысокая, плотно сбитая, веселая и темпераментная девушка. Гайдай прекрасно справился со своей ролью, ему прочили прекрасное будущее киноактера. Иван Пырьев даже хотел пригласить его на роль князя Мышкина, но потом передумал, решив, что Гайдай слишком комичен и простонароден для князя. Фильм «Ляна» пользовался огромной популярностью, песню из него пела вся страна, хотя критики встретили картину довольно кисло.