–Добрый,– ответил слуга, произнося единственное слово по буквам.

–Вы, наверное, меня помните,– начал подводку к извинениям Гейб. Так, как его учила мать.

–Да уж, как тут не забыть,– голос у Вильяма был строгий, холодный и чуждый любому другому человеку. По крайней мере, живому.

–Да. Так вот. Я бы хотел извиниться за свой поступок. Обещаю больше впредь такого не вытворять.

Вильям не отвечал.

–Если, конечно, ещё окажусь здесь,– добавил на всякий случай Гейб.

Лакей стоял несколько секунд, не говоря ни слова. Гейб уже потихоньку начинал придумывать новые убедительные слова, но тут заметил лёгкую улыбку.

–Действительно, зачем держать обиду?– намного добрее, чем до этого, сказал Вильям.– Сегодняшний вечер ведь, можно сказать, праздничный.

Гейб не знал, как ответить, и просто улыбнулся в ответ.

–Я полагаю, мисс Уилсон сообщила вам о приезде вашего друга?– спросил Вильям.

–Да, но она не сказала, кто именно приехал.

–Ах вот как! Ну ладно. Тогда и я не буду разрушать её интригу раньше времени, и просто сообщу вам, что ваш друг сейчас находится в самой последней комнате в коридоре, слева от лестницы.

Вильям рукой указал наверх.

–Благодарю, сэр,– ответил Гейб и пропустил Вильяма, идущего вниз, и крикнул вдогонку,– Ещё раз прошу прощения!

В ответ снизу донёсся сдержанный старческий смех.

Третий этаж особо не отличался от второго, за исключением, пожалуй, освещения. Тут было намного темнее. Всё остальное располагалось также: комнаты, лампы и даже тумбы с цветами – всё в идеале повторяло интерьер второго этажа. В один момент Хёлле даже чуть не зашёл в чью-то комнату, по ошибки приняв её за свою. К счастью, он вовремя опомнился.

–Интересно, кто может жить в таком тёмном месте?– спросил Эрне.

Послышался непонятный шум: стук колёс чемоданов, каблуков и других предметов о деревянные ступени лестницы.

–Не знаю,– ответил Гейб.

–Может быть, раньше это была часть чердака?– предположил Хёлле.