Пистолеты каждого из японцев выстрелили еще по разу. И еще два пса рухнули наземь – на этот раз не ранеными, а убитыми. Пуля Като попала крупному серому кобелю в голову, прямо между глаз. А Иримато угодил другому псу в грудь.
– В дом! – скомандовал Иримато. Первой отступила О-Рибу, следом за ней, держа наготове пистолеты, отходили мужчины. Преследовать их псы не торопились, стая занялась своими убитыми – полетели клочья. Каннибализм среди одичавших псов – явление совершенно нормальное.
К тому моменту, когда японцы оказались в доме, Полундра уже выскочил из него с другой стороны. Сергей опасался, что японцы поднимутся выше и могут наткнуться на него. А сталкиваться с этими «учеными» ему теперь уже расхотелось. Они произвели на него весьма сильное впечатление – так стрелять из пистолетов могут только самые крутые профессионалы. Ведь собаки двигались, а расстояние до них было метров двадцать, никак не меньше. Он и сам не сумел бы в них попасть… Хотя нет, сам он, пожалуй, сумел бы показать стрельбу не хуже. Но ведь он спецназовец, «морской дьявол»! Выходит, эти «экологи» тоже кто-то в этом роде. И где они прятали-то оружие, спрашивается?! Он ведь даже не заметил, что у них с собой стволы!
«Хотя этому-то меня как раз особенно не учили, – самокритично подумал Сергей, удаляясь от поля боя. – Я же боевик, не шпион».
Сергей направлялся к лагерю «экологов». Он прекрасно знал, что в такие экспедиции почти всегда берут некоторое количество непосвященных в тайные цели человек. По всему выходило, что именно эти непосвященные в лагере сейчас и остались. Нужно было поговорить с ними, пока японцы не вернулись. Впрочем, в том, что тройка азиатов именно японцы, Сергей уже крепко сомневался.
21
Иргиз был отличным конем. Он шел галопом до самой пограничной заставы на перешейке, соединяющем остров Возрождения с материком. И явно был вполне в состоянии скакать с той же скоростью дальше. Но перед всадником уже стояли двое автоматчиков и их командир, казахский лейтенант.
– Кто такой, куда едем, откуда едем? – спросил офицер довольно благодушным тоном.
Фа Зюнь уже несколько раз мысленно репетировал эту встречу, думал, что скажет, чтобы убедить погранцов. Но сейчас, глядя на скучающие лица военных, он совершенно четко осознал – ничего у него не получится. Наплевать им на возможность кровопролития, на соотечественников и узбеков. Просто наплевать.
Но, разумеется, Фа Зюнь все же попытался объяснить ситуацию. Он, путаясь в словах, стараясь объяснить, с одной стороны, попонятнее, с другой – покороче, рассказал пограничникам о происшедшем.
– Охренеть… – довольно равнодушно сказал лейтенант, когда кореец закончил говорить. – Ну прямо боевик. Ладно, дедуля, я все понял. А теперь ты скажи мне, у тебя пропуск на закрытую территорию есть?
– Да какой пропуск?! – чуть ли не взвыл Фа Зюнь. – Я же объяснил…
– Не ори, – чуть жестче сказал пограничник. – Я слышал, что ты объяснил, проблем со слухом нет. Но, понимаешь, дед, все это меня не касается. Я военный. У меня приказ. Есть документы – пропускаю. Нет документов – не пропускаю. Вот ты в армии служил?
– Служил! В охране, на этом самом острове! Еще при Союзе.
Фа Зюнь рассчитывал вызвать этими словами симпатию к себе. Но просчитался.
– Вот видишь, – наставительно сказал лейтенант. – Значит, понимать все должен.
– Но люди погибнут!
– Да хватит тебе! Первый раз что ли у вас драки с узбеками? Только за последние два года я две большие помню. Не ваши поселки схлестывались, правда, но велика ли разница?
– Велика! Все наши с оружием поехали! Ведь люди пропали, а Хайдар ранен!
– В прошлые разы, думаю, люди тоже не подушками дрались. И ничего.