Отказаться от приносящей успех схемы убийца мог только в том случае, если бы решил, что его «определили». Чен решительно отрицал такую возможность. В биографии мюрида Махмуда, составленной КГБ КНР, отсутствовали сведения о том, что он когда-либо захватывал заложников или принимал участие в их захвате. Но его биография, как и биография любого деятеля мусульманского подполья, имела больше белых пятен, нежели установленных эпизодов, и гарантировать, что он не будет этого делать впредь, не стал бы даже такой профессиональный враль, как глава Центра изучения общественного мнения.

Кроме того, захват Тары в заложницы автоматически лишал Махмуда его важнейшего преимущества – внезапности нападения.

Поэтому скрепя сердце Зим положил себе считать Тару в относительной безопасности.

Утром он забрал привезённую из Китая сбрую и направился в ванную. С непривычки установка снаряжения заняла довольно много времени. Да и в одиночку делать это было на редкость неудобно. Можно было, конечно, попросить Тару помочь, но Зим предположил, что если бы он рассказал ей, чем собирается заниматься в ближайшее время, то Тара неминуемо оглушила бы его молотком, запихнула в баул и увезла тайком в какой-нибудь из ирландских коттеджей на болотах, принадлежащих её семье.

Тара, придирчиво оглядевшая его перед выходом в город, ничего не заметила, только отпустила замечание по поводу того, что если он будет дальше уделять столь пристальное внимание своей внешности, то его неминуемо выгонят с американского телевизионного канала. Особенно её умилил вертикально стоящий воротник куртки.

– Вы что там вчера, перебрали с этим секретным агентом? – муркнула она в своей обычной иронической манере.

– С чего ты взяла? – удивился Зим.

– Из общения с любимым папашей. Тот обычно с похмелья уделял повышенное внимание своей внешности. Кстати, не сказать чтобы это мне не нравилось, – добавила она несколько нелогично.

Зим положил перед Тарой несколько уйгурских шалей, купленных на пограничном переходе в то время, пока они ждали, что Чену привезут заказанное Зимом снаряжение.

Она вспыхнула от радости и вдруг стала необычайно серьёзной.

– В чём дело, Тара? Что-то не так?

– Всё так, Алекс Зим. А есть в этом городке ещё какие-нибудь лавки этих грёбаных уйгуров, с которыми вы все так возитесь?

– Ну, в общем, существуют. А что такое?

Тара подняла платок с изображённым на нём прямоугольным рисунком.

– Ты часто встречал здесь такой орнамент?

– Да, в общем… – Зим напряг память. – Если честно – не помню. А что, это так важно?

– Может быть, совпадение. Но я, правда, так не думаю.

– Ты это о чём?

– Видишь рисунок в центре? Это Мандала. Странный символ, а точнее целый комплекс символов, отражающий всю полноту Космоса. Мандала символизирует возвращение души к своему ядру. Её внешний круг – это стена «огня», или Знание, сжигающее Неведение. Следующий, алмазный круг – это просветление или обретение Неизменного знания. Божества, расположенные напротив каждых «ворот», олицетворяют бессознательное. Они препятствуют постижению. Следующий уровень представлен поясом из цветов лотоса – символа духовного возрождения. Центр Мандалы – это престол Божества, или космическая зона, где происходит окончательная духовная интеграция Сущего.

– Ну и что? – надетая Зимом сбруя по-настоящему припекала его затылок и верхнюю часть спины. Но прерывать Тару он тоже не хотел.