Стерев с лица жены всевозможные жидкости, Артур расцеловал ее щеки и снова поблагодарил, а потом велел лечь на пол. Он взял заранее приготовленное масло и, щедро лаская, стал наносить его на грудь Айзы. Дарина снова завибрировала, и я понял, что ее дрожь – это хороший знак. Сдерживаемое возбуждение.

Я погрузил пальцы в распущенные волосы, притянув ее голову к себе. Губы Дарины коснулись моей шеи, и она сама потерлась о меня грудью. Я взял ее за ноги и закинул их наверх, поворачивая Дарину боком.

Ее рот оказался так близко, что я не сдержался и поцеловал ее, лизнув припухлые губы, которые она искусала, наблюдая. Откинувшись, я вернул Дарине возможность видеть, но не отказал себе в удовольствии поглаживать ее ноги и иногда забираться пальцем под кружевную резинку чулка. Артур закончил с приготовлениями и согревающими ласками. Он оседлал Айзу и положил член между грудей жены. Обычно Казаев любил полностью контролировать это процесс, но сегодня он разрешил покорной самой сжимать груди, пока он двигался. Чуть позже Артур приказал ей лизать, и Айза стала ловить ртом головку, пока Хозяин не выстрелил ей спермой на грудь.

Очередной ритуал благодарностей и признаний в любви.

Дарина чуть сникла.

– Ты расстроилась? – спросил я.

– Я не смогу служить Вам так, Хозяин. Если только вы не пожелаете…

Я сразу понял, что она говорит об операции, и отрезал:

– Не пожелаю. Мне нравится твоя грудь.

Я коснулся ее груди кончиками пальцев. Дарина выгнулась и вонзила зубы в нижнюю губу. Я прищурился.

– Держи себя в руках, девочка, – совсем не хотелось ее наказывать за несдержанность. – Один лишний звук, и придется выдать Артуру ремень.

Она покивала, понимая, что наказывать ее буду не я. Ведь она помешает не нашей сессии. Это предупреждение хорошо подействовало. Дарина собралась.

Казаевы тем временем переместились на мягкий стол. Артур водил по груди Айзы колючим роликом, щекотал пером и поставил несколько прищепок. Меня это зрелище не впечатляло. Я предпочитал зажимы, но Айза любила более жесткие стимуляции. Когда Артур снял с нее все, то кожа покорной горела алым. Хозяин взял флогер. Один из самых жестких, что были у меня, и начал порку с редких хлестких ударов. Айза вздрагивала после каждого и просила еще. Артур наращивал скорость, но ей все было мало.

Дарина извивалась и терлась о меня, наблюдая за флагеляцией. Я поглаживал ее бедра с внутренней стороны, дразня и распаляя. Мне не хотелось доводить ее до ошибки, но и проверить пределы собранности я был обязан. Когда наши взгляды встретились, я увидел мольбу в ее глазах.

– Хочешь о чем-то попросить? – спросил я, приподняв бровь. Дарина кивнула, зардевшись. Давно она не краснела. – Говори.

– Потрогайте меня, Мастер, – еле слышно пролепетала она, чуть раздвинув ноги, приглашая коснуться.

– Желтый, – ответил я на это, ни разу не задумываясь.

Черта с два. Никогда я не буду этого делать.

Наверно, мое лицо окрасилось алым. Я чувствовал, как кровь стукнула в голову. Чьи лимиты тут проверяем, м? Как я попал в собственную ловушку?

Дарина выглядела абсолютно обескураженной, растерянной, она то ли собиралась начать извиняться, то ли упасть в обморок.