– Ой, Ася, золотце. Здрав-ик-ствуй.

Увидев меня глаза бывшего блеснули мутным угадыванием. Он пытался разуться.

– Стой там, где стоишь!

Выставив руку вперед указала Вадиму.

– Но, детка…иик…

– Вадим, я еще раз спрашиваю. Ты зачем приехал? Я тебя не звала.

Бывший муж закатывает глаза под лоб, причмокнув губами, пытается скривить обиженную мину.

– Я соскучился, малыш. Я же тебя так люблю, так люблю, – еле переплевывая слова через губы произносит бывший. – Слушай, детка, а я что-то не помню, что у твоих родителей был такой дом, раз здесь не ветхая избенка стояла? Они что, джек пот сорвали, хи-хи-хи?

Мерзкий смешок сорвался с его губ, отчего у меня вызвал только отвращение.

– Боже мой, какой же ты… А даже если и джек-пот, тебе какое дело до этого?

– О-о-о, – тянет, – ну, это же все в корне меняет. Понимаешь, малыш, – треся передо мной кистями рук, с перепачканными, в черт пойми чём, пальцами, Вадик делает еще шаг в мою сторону, оставляя на светлом полу грязные следы от ботинок, морщусь, – что? Не нравится видеть меня таким?

Вадик замирает. Его взгляд становится более жестким. Губа оттопыривается вниз. Плечи, грудь напрягаются.

– Какая же ты…

Замолкает смотрит с пренебрежением, точно так же, как недавно смотрела на меня “мать сына” Германа.

Не понимаю, откуда в них это? Она что, тоже обиженный “золотой ребенок”.

– Ты зря приехал, Вадим. Тебе лучше уехать. Я не намерена слушать твою ересь…

– Ересь? Ха-ха-ха! – запрокидывает голову издавая жуткие звуки. – Ты хоть понимаешь,где я! Где ересь? И где ты? Ты, маленькая деревенская вертихвостка, которую я лично, вытащил из трущоб проституции…

Округляю глаза. Ярость вскипает груди незамедлительно, разгоняя с максимальной скоростью по венам адреналин.

– Боже! Вадик, ты больной? О чем ты говоришь? Какая проституция? У тебя в мозг надуло? Откуда ты весь это бред берешь? Или тебе до сих пор Алиса мозги промывает? Зачем ты приехал? Зачем? – я незаметно для себя перешла на крик, отчего в тот момент когда замолкаю, чувствуя как саднит жутко горло.

– А я тебе сейчас скажу, дрянь неблагодарная, – зло шипит бывший муж, наступает на меня.