– Да, не сердись ты, Ась. Мы ж за тебя, как за родную. Наша же все-таки, не чужая. Этот фермер , он пришлый, а ты своя. Вот. Держи…

Схватила сдачу. Пакет. И не отвечая, пулей выскочила за дверь, но успела услышать последние слова продавщицы в спину:

– Ась, ты поаккуратнее с ним, там приехала…

В это мгновение возле магазина останавливается черный внедорожник, тот самый, который стоял возле моего дома, и оттуда выбирается на улицу Маргарита Валентиновна, Максимка и высокая, фигуристая блондинка. Мне в грудь как будто ударили молотом. Выбили дыхание со свистом.

– Ася! – звонкий голос Максимки заложил уши.

А я же смотрю на обладательницу пухлых губ, ярко выкрашенных красной помадой и отвести взгляд не могу, потому как я вдруг понимаю, почему Герман не приезжает ко мне.

– Ася! Привет! – врезается в меня Максимка, обнимает и только тогда я отвлекаюсь и обращаю все свое внимание на мальчика.

– Привет, мой хороший, – натягиваю на губы добродушную улыбку, чтобы он не видел, как мне больно сейчас от мыслей роящихся в голове, но он тут не причем совсем на деле я чувствую невозможную тягу к этому мальчонке. – Как твои дела?

– Да, у меня все хорошо. Я так рад тебя видеть, – заглядывает мне в лицо Максимка.

– А я-то как рада, – пока мы разговариваем к нам приближаются женщины.

Они, как хищницы, не сводят с нас острого взгляда. Особенно они сосредоточены на мне.

– Ой, подожди. У меня для тебя кое-что есть, – сглатываю горечь поднявшейся из груди обиды на Германа, лезу в пакет и достаю шоколадное яйцо. Вкладываю его в руку мальчику.

Как бы подло не поступал его отец по отношению ко мне.

– Ой, спасибо! Я как раз такое и хотел, – радостно произносит Максим, пытается засунуть поскорее яйцо в карман, но не успевает.

В этот момент с нами равняются две дамочки.

– Здравствуйте, Маргарита Валентиновна, – дребезжащим от волнения голос обращаюсь к женщине.

– Уж кого-кого, а тебя я не ожидала увидеть. Здравствуй, Ася, – с неким налетом презрения отвечает мне мать Германа.

– Хм, вот значит какой он, Цветочек-Деревенский. Эта и есть та самая Ася про которую мне все уши прожужжал Максим? – вздергивает идеально “прорисованную” бровь незнакомка.

– Я не жужжал, а рассказывал, – хмуро отвечает мальчик.

Заступается за меня. Храбрец. На сердце тут же потеплело.