— Чего тебе понравилось?
— Истязать тебя в парной и по сусалам хлестать.
— Упс…
— Чего-чего? Какой ещё упс?
— Если что, я по жопе тоже отхлестать могу, — смеюсь я. — И, думаю, тоже с удовольствием.
— Не наглей. Завтра в три часа придёшь ко мне домой. И смотри, хвост не притащи. Всё понял?
Она встаёт и уходит, не дожидаясь ответа, будто и не сомневается, понял я или нет. Я тоже поднимаюсь из-за стола и иду в свою комнату. Неужели этот день закончится и я смогу просто лечь и уснуть? Больше всего сейчас я хочу именно этого.
— Егор! — кричит мне вслед Лена Иванова. — Иди к нам, потанцуем.
— Сейчас приду, — обещаю я, направляясь в комнату номер тринадцать.
Утром нам подают завтрак, состоящий из сосисок с гречневой кашей и творожной запеканки. Вкусно, ёлки. Поскольку некоторые наиболее активные с вечера товарищи на еду смотреть не могут, я без зазрения совести экспроприирую их запеканку.
Наевшись до отвала всю дорогу в автобусе я сплю. По хорошему, мне бы сутки ещё из постели не выбираться, но разве ж такая роскошь возможна? Я захожу домой и бросаю свои вещи.
— Ну как? — интересуется мама. — Что там у вас было?
— Ужин с крепкими напитками, патриотические речи и революционные песни до утра. Всё, что я люблю. Не зря съездил.
— Не будь таким циничным, Егор, — наставляет меня она. — Куда это ты опять собираешься?
— Пойду Платоныча навещу, а то он заскучал без меня.
— А родители, думаешь, не заскучали? Ты своего Платоныча чаще, чем нас с отцом видишь.
— Не правда мам, — говорю я и целую её в щёку. — У меня, кроме него, и другие дела есть.
— Какие дела! Ты уроки когда последний раз делал? А ведь у тебя экзамены скоро уже.
— Надо сказать классной, что у меня амнезия и пусть оценки в аттестат по текущим поставят.
— Ты что! — ужасается мама.