Ефим Прохорович бросает на меня подозрительный взгляд сквозь стёкла массивных очков и говорит:

– Здравствуйте, товарищи.

Я в тот же миг встаю и выхожу. Делаю знак Лиде. Она оставляет прилавок и торопливо заходит в служебное помещение. Забежав в кабинет бухгалтера, она снимает телефонную трубку и набирает номер.

– Это продавец, – говорит она. – Все на месте.

Повесив трубку, она выходит в коридор, а я подхожу к кабинету Гусыниной. Успеваю заметить, как дверь в торговый зал перекрывают два крепких молодчика в штатском. Быстро. Очень быстро. Молодцы. А ещё через минуту со стороны служебного входа в магазин врываются несколько вооружённых людей. Они перекрывают все входы и выходы.

Сразу после них появляется начальник Лиды, тот, которого я видел позавчера у неё во дворе. Дождавшись его появления, она буквально врывается в кабинет Гусыниной. В этот момент она похожа на фурию, на голодного упыря, вырвавшегося на охоту.

Я тоже вхожу в кабинет и вижу онемевших тётю Любу, Игорёшу и Ефима Прохоровича.

– Здравствуйте! – громко говорит Лидкин босс. – Майор Баранов, ОБХСС. Пожалуйста, предъявите документы, удостоверяющие личность и подготовьте для проверки накладные на колбасные изделия, чеки и все наличные денежные средства. Иващук, начинайте.

Иващук козыряет, подходит к столу Гусыниной и начинает его обыскивать. Скоро к нему присоединяется ещё несколько человек и за пару минут весь кабинет оказывается перевёрнутым вверх дном.

Лида выходит из кабинета и я вижу в открытую дверь, как она мечется по коридору.

– Что это значит?! – гневно восклицает Ефим Прохорович. – Я требую немедленного объяснения. По какому праву? Что вы себе позволяете?! Это безосновательно! Произвол!

– Да никакого произвола, бумаги у нас в порядке, – равнодушно отвечает майор. – Производятся оперативные действия. Всю необходимую информацию вам доведут. А вы пока закройте рты и подумайте, как будете выбираться из этого дерьма.

– Что?! – негодует Ефим. – Вам это так с рук не сойдёт! Это самоуправство!

– Да что ж вы за люди такие недоверчивые. Привыкли, что кругом ложь и обман. Никому не верите. Иващук, покажи ему постановление.

Из зала приводят мужчину и женщину средних лет. Понятые. Они молча стоят в сторонке и пугливо наблюдают за происходящим. Всех присутствующих, включая меня обыскивают. Из пухлого портфеля Ефима Прохоровича высыпают всё на нержавеющий стол у стены. Тот самый, на котором стояли новогодние подарочные свёртки.

Проходит около получаса, Майор выходит в коридор и я вижу как он о чём-то переговаривается с Лидой и другими сотрудниками. Люди убегают прибегают и постоянно ему что-то докладывают. Нарастает нервозность и темп беготни.

Сейчас они снимут все остатки, всё сравнят и увидят разницу. Если она есть, конечно. Проходит ещё минут пятнадцать. Майор Баранов кричит и раздаёт недовольные приказы. Он наклоняется над Лидой и тихо говорит ей что-то. Остальные вытягиваются по стойке смирно.

Лида поджимает губы и влетает в кабинет. На ней всё ещё надеты крахмальный чепец и белый халат. Она останавливается, отыскивая меня взглядом.

Я подхожу к директорскому столу и нажимаю на клавишу радиоприёмника. Комната тут же заполняется звуками невозможного, ангельского голоса Анны Герман:

«Покроется небо пылинками звёзд