Поднявшись, ухожу в дом. На кухне выставляю на стол все, что привез с собой.

— Ночевать останешься? — спрашивает Глеб, откупоривая бутылку с виски.

— Если не выгонишь.

— Значит, будешь на диване в гостиной спать.

— Без проблем.

Наполнив два бокала, один протягивает мне. Выпиваем, а потом в дом заходят все остальные. Друзья увлекают меня в теплую лоджию потрындеть о делах. Ира и Светланка накрывают на стол, а Маша играет с Петрухой. Затягиваясь табаком, украдкой поглядываю на нее через окно.

Почему мы не завели ребенка раньше? Маша ведь просила, а я все уговаривал подождать год — другой. Может, теперь все иначе было бы?

Выпустив струю дыма, щурюсь и стряхиваю пепел. Олег с Глебом громко хохочут над новым анекдотом. Я же снова смотрю на Машу. Она берет малыша на руки, а тот пытается дотянуться до заколки в ее волосах.

Как иначе? Как у Черенцова с его женой? Жить и мучиться догадками, простила она или терпит тебя из-за ребенка?

Нет. Так не хочу.

Хочу, чтоб сама родить от меня захотела. Это и будем свидетельством ее прощения.

— Как у вас? — проникает в уши голос Олега.

Поворачиваюсь к нему и вижу, что он смотрит туда же, куда и я.

— Никак. А у вас? — перевожу тему.

— Пока норм. К психологу два раза в неделю ходим, — вставляет в зубы сигарету и жестом просит прикурить.

Чиркаю зажигалкой.

— Надоело сраться, — продолжает он, — надо уже потомством обзаводиться.

— Ребенок не поможет, если между собой все не решите, — заявляет Глеб.

— Ирка так же говорит. А я сына хочу.

Глеб скептично ухмыляется. Не верит в перерождение Олега. Я тоже. Мы его с молодых соплей знаем — кобелем он был всегда. Умудрялся встречаться одновременно с двумя, а то и с тремя.