— Молчи.
— Маша… — стонет с отчаянием и, замерев на миг, начинает содрогаться.
Потом мы просто сидим, обнявшись. Руслан лениво водит губами по моей щеке, у меня же просто нет ни физических, ни моральных сил, чтобы его оттолкнуть.
В сознании мелькает картинка, где я точно так же сижу на коленях Сережи, и в груди вспыхивает иррациональное чувство вины и стыда перед бывшим мужем. А еще совершенно неуместный страх, что он узнает.
Потому что он уверен, что у нас с Волковым ничего не было. Будь иначе, мы бы не сидели сейчас, вцепившись друг в друга мертвой хваткой. Руслан собственник до мозга костей, он бы никогда не согласился делить свою женщину с другим.
Поежившись, как от мороза, я начинаю выбираться из его объятий.
— Куда?
— Мне домой пора.
— Нет.
Через несколько мгновений мы оказываемся на кровати. Руслан сверху. Обхватив мое лицо ладонью, медленно во мне двигается. Смотрит в глаза… на губы…
Нельзя.
Но так хочется, мать твою!
Но, нельзя… если я разрешу, то останусь здесь с ним до утра.
Этот оргазм самый сладкий и самый горький, с привкусом моих слез и нашей общей крови.
Глава 61
Выхожу из знания суда и останавливаюсь на широком крыльце. Мимо по проезжей части медленно катится снегоуборочная машина. Со вчерашнего вечера намело такие сугробы, что продвигаться по дороге было проблематично даже моему джипу.
Дверь за спиной открывается, и мимо меня проходят Амелия и два ее адвоката. Чиркнув по мне полным ненависти взглядом, она спускается по ступеням и широким шагом идет к своей машине.
Позади уже второе судебное заседание. Шансов выйти сухой из воды у нее нет. Светят выплаты компенсаций и условный срок. Помимо этого ей угрожает Емельянов. Как она собирается с ним разбираться, я не знаю, и знать не хочу, но от себя напомнил ему, что яйца его теперь у меня в кулаке.
Снегоуборочная машина проезжает мимо, и на ее место тут подъезжает Миша.