Он перевернул поверженного агента на спину. Тот открыл глаза и, обескураженный, посмотрел на руководителя.

– Я же предупредил, мистер Хаас, что задача непроста, – пояснил Драгомилов. – Первая попытка закончилась крайне неудачно. Боюсь, и последующие также не достигнут успеха.

– Судя по всему, за назначенный гонорар придется изрядно потрудиться, – прохрипел Хаас. – Хотя никак не возьму в толк, с какой стати вам вдруг захотелось умереть.

– Но я вовсе этого не хочу.

– Тогда зачем же, скажите на милость, приказали мне вас убить?

– Такова моя работа, мистер Хаас. А ваша – исполнить заказ, причем как можно лучше. Что с вашим горлом?

Хаас покрутил головой, коснулся шеи и ответил с заметным трудом:

– Болит.

– Запомните этот полезный прием, – посоветовал победитель.

– Теперь уж не забуду, – буркнул побежденный. – Отчетливо чувствую, на какие именно места следует надавить. Что будет со мной?

– Перетащу в машину и выброшу на обочину где-нибудь по дороге, подальше от поместья. Ночь теплая, так что не простудитесь. Боюсь, что, если оставить здесь, жалостливый мистер Холл освободит вас раньше, чем я окажусь на безопасном расстоянии. А теперь, пожалуй, следует избавить вас от огнестрельного оружия.

Драгомилов наклонился, вытащил из кармана связанного Хааса пистолет, который тот так и не успел достать, и заметил, внимательно осмотрев трофей:

– Полностью заряжен и даже взведен. Все, что оставалось, это опустить большим пальцем предохранитель и нажать на спусковой крючок. Не пора ли пройти к машине, мистер Хаас?

Агент покачал головой.

– Нет, спасибо. Здесь как-то удобнее, чем на обочине.

Драгомилов молча склонился и повторил недавний захват в облегченном виде.

– Пойду я, пойду, только отпустите! – прохрипел Хаас.

Несмотря на связанные за спиной руки, он легко, без видимого усилия, встал на ноги, чем подтвердил догадку Холла о наличии тигриной мускулатуры, и совершенно спокойно добавил:

– Все в порядке. Брыкаться не собираюсь и сопротивления не окажу. Вы застали меня врасплох, но уверяю вас: повторить прием не удастся.

Драгомилов повернулся к Холлу: