«Обозревая все с единой точки, — пишет Лоренцо Пизано, — я считаю, что ничто существующее не лишено любви, даже нахожу, что и первоматерия не вовсе чужда любви и желания. Ведь будь она совершенно ничему не подобна и свободна от всякого влечения, невозможно было бы побудить ее к деянию и порождению… Итак, по справедливости и в согласии с мнением божественного Дионисия, и материи не чужд любовный зуд и стремление к благому и прекрасному»[105]. Эти «корешки любви», таящиеся в первоматерии, «любовный зуд», который она испытывает, — все это признаки своеобразного философского гилозоизма, одушевления материи, которое, как известно, было совершенно чуждо средневековому мировоззрению и скорее предвосхищает собой философию Ренессанса.

Большой интерес представляет также и то, что Лоренцо Пизано связывает любовь и красоту, утверждая, что одно без другого не существует. Правда, эта идея высказана у него еще довольно невнятно и остается где-то на заднем плане, уступая место рассуждениям об отношении любви к различным способностям души.

Наконец, Лоренцо Пизано пишет не только о космической любви, но и о «сладкой человеческой любви», о том наслаждении и счастье, которые она приносит. Правда, он предупреждает против слишком аффектированной любви, которая может привести к «чащам сладострастья». Для достойной любви необходимо, чтобы ее решения освещались «неугасимым светом природного разума». Поэтому признание чувственной природы человеческой любви сочетается у Пизано с осознанием необходимости ее одухотворения.

Хотя Пизано сравнительно мало приводит высказывания Платона, беря их из вторых рук, у него мы находим возрождение античного Эроса как восхождения от чувственных стремлений к духовной силе, к благу и красоте. «В безудержной любви духовная сила и порыв делают ее формой любящих, которые превращаются в нечто единое с любимыми вещами и простое. Любящий обретает новую форму в любви и становится единым с любимым. Если любовь довольствуется внутренним и отвергает телесное, она растет, созерцая вечную красоту и истину, и слабеет от желания нерушимого блага. Такая любовь имеет обыкновение мешать деятельности низших потенций, захватывать их, поглощать и увлекать за собой вследствие сильного желания духовного удовольствия»[106].

Таким образом, в трактате Лоренцо Пизано теория любви совмещает самые явные противоположности: схоластику и античный материализм, дуализм воли и интеллекта с пантеизмом, признание чувственной любви с идеей подчинения ее интеллекту.

Огромную роль в развитии теории любви сыграла философия неоплатонизма, развившаяся в Италии в середине XV века. Ее центром стала «Академия Платона», основанная итальянским философом Марсилио Фичино (1433–1499). Он был сыном личного врача Козимо Медичи, главы богатейшей и влиятельнейшей семьи во Флоренции. Члены этой семьи были меценатами, собирателями произведений искусства и имели огромный интерес к античной мифологии. Медичи поручили Марсилио Фичино перевод с греческого на латинский язык сочинений Платона, титанический труд, которым Фичино занимался на протяжении многих лет.

В 1462 году Козимо Медичи подарил Фичино виллу «Кореджи» близ Флоренции, которая стала центром неоплатонических исследований и получила название «Академия Платона». Как и многие другие гуманистические академии, «Академия Платона» была свободным союзом, объединявшим людей самых разнообразных профессий. Среди членов Академии были философ Пико делла Мирандола, поэт Джироламо Бенивьени, художник Антонио дель Поллайоло, священник Джорджио Веспуччи, дядя известного путешественника, первооткрывателя Америки Америго Веспуччи, поэт Кристофоро Ландино. На собраниях академии читались сочинения, посвященные Платону, и обсуждались проблемы, связанные с его философией.

Известному итальянскому философу принадлежит заслуга перевода сочинений Платона на итальянский язык. Эту работу Фичино делал по заказу Козимо Медичи (1389–1464), главы семьи Медичи, которая долгое время правила Флоренцией. Козимо Медичи был банкиром и образованным человеком, покровителем искусств, интересовавшимся наследием античного мира.

Вилла Фичино стала центром платонических исследований, знаменитой «Академией Платона». Фичино начал работу над переводом Платона в 1463 году и завершил ее в 1484 году, затратив на это более 20 лет жизни. Кроме того, он перевел всего Плотина (1492), а также некоторые сочинения Порфирия, Ямвлиха, Прокла, Пифагора и других античных философов. Благодаря ему, Платон и Плотин впервые стал доступен европейским читателям, так же как и Аристотель, сочинения которого были популярны в течение всего Средневековья начиная с XII века.

Наряду с грандиозной переводческой работой, которая заняла практически всю его жизнь, Фичино написал несколько авторских работ. Это — «Платоническая теология», имеющая подзаголовок «О бессмертии души». Оно было написано между 1469 и 1474 годами и опубликовано в 1482 году. Ему принадлежат трехтомное сочинение «О жизни». Фичино принадлежит одно из наиболее крупных ренессансных произведений по философии любви, представляющий собою комментарий на «Пир» Платона (1484)[107].

Одной из популярнейших тем на собраниях Академии была теория любви Платона. Этой теме была посвящена одна из главных работ самого Марсилио Фичино «Комментарий на „Пир“ Платона», получившая также название «О любви» («De Amore»). Латинский текст «De Amore» появился в печати в 1484 году, а итальянская его версия только в 1544 году, уже после смерти автора.

«Комментарий на „Пир“ Платона» — ученый трактат, но с элементами художественного вымысла. Это сочинение представляет собою описание банкета в честь рождения Платона 7 ноября, на котором присутствуют девять известных флорентинцев: отец Фичино, его учитель Кристофоро Ландино, сам Фичино, поэт и друг Фичино Гвидо Кавальканти, ученик Фичино Карло Марсупини и его отец Кристофоро, поклонник Фичино Антонио дель Агли и теолог Бернардо Нуцци. Последний начинает читать «Пир» Платона, после чего гости решают выступить с речами, в которых каждый даст комментарий одной из речей платоновского «Пира». Поскольку некоторые гости уходят, Кавальканти берет на себя комментарий трех речей — Федра, Павсания и Эриксимаха; Кристофоро Ландино комментирует речь Аристофана, Карло Марсупини — Агатона, Томмазо Бенчи — Сократа и Кристофоро Марсупини — Алкивиада. Марсилио Фичино берет на себя обязанность описать все это якобы имевшее место собрание со всеми его речами. Этот вымышленный элемент трактата Фичино придает ему известную живость и характер диалога, в котором представлены разные точки зрения на знаменитое сочинение Платона.

В своем трактате Марсилио Фичино использует самые разнообразные источники, относящиеся к философии любви: эрос Платона, идею дружбы (philia) Аристотеля и стоиков, учение о космической любви Прокла, христианскую идею «каритас» и даже представления о куртуазной любви. Но при всем этом доминирующую роль играл неоплатонический идеал. Фичино развивал теорию любви как универсальной космической силы, осуществляющей единство души и тела, материи и духа, человека и природы. Любовь придает хаосу форму и организует мир в единое целое.

История Иоанна Крестителя: Явление ангела Захарии. 1486–1490. Деталь: Марсилио Фичино, Кристофоро Ландино, Анджело Полициано и Деметрий Грек. Роспись капеллы Торнабуони в церкви Санта-Мария-Новелла, Флоренция

Фичино касается в своем трактате самых различных проблем: возникновению любви, ее определению, классификации различных типов любви, отношения любви к познанию, красоте, жизни и смерти. Его описание генеалогии Венеры и Эроса основывается на мифологии Платона, на его различении двух Венер: Венеры Небесной, рожденной без матери, дочери Урана (Venus Coelestis), и Венеры Земной, или Народной, дочери Юпитера и Юноны (Venus Vulgaris). Первая связана с любовью к душе, вторая с любовью к телу. Главный интерес Фичино уделяет космической силе любви, но немалую роль он придает и человеческой любви (Venus Humanitas).

Большой интерес представляют те разделы трактата Фичино, в котором описывается природа и характер человеческой любви, ее эмоциональные и психологические мотивы. Здесь Фичино демонстрирует незаурядное знание психологии: он подробно описывает страсти любящих, причины, почему влюбленные испытывают благоговение друг перед другом, почему любовь ввергает любящих то в состояние радости, то печали, чем отличается любовь простая и взаимная, как переживают любовную страсть люди разных темпераментов и возрастов.

Самые выразительные страницы трактата Фичино «О любви» посвящены диалектике любви. По словам Фичино, в процессе любви происходит превращение любящего и любимого. Один до самозабвения отдает себя другому, как бы умирает в нем, но затем воскресает, возрождается, узнает себя в любящем и начинает жить уже не одной, а двумя жизнями, не только в себе самом, как любимом, но и в другом, любящем. Поэтому у Фичино любовь не просто единение душ, не столько самопожертвование и самоотречение, но и сложное удвоение творческих потенций жизни. Это рассуждение о внутренней диалектике любви существенно отличает трактат Фичино от средневековых сочинений на эту тему, основанных на извечном дуализме низшей и высшей, божественной и человеческой любви.

Фичино, как и последующие за ним писатели, возрождают концепцию платоновского Эроса как восхождения к высшим формам знания и любви. Он подробно говорит о рождении Эроса, о его пользе, об особенностях эротического знания. В любви раскрываются возвышенные силы человека, способные превратить его в бога. Сияние божественного в чувственном, проблески высшего смысла в обыденном и повседневном, которые раскрываются в любви, придают ей особенную силу и значение. «Также часто случается, что любящий страстно желает перенестись в любящее существо. И не без причины, ибо он стремится из человека сделаться богом. Кто не променяет человеческую сущность на божественную? Так же бывает, что опутанные любовью попеременно то вздыхают, то радуются. Радуются потому, что переносятся в нечто лучшее. Вздыхают, потому что утрачивают самого себя, теряют и разрушают. Также попеременно их бросает то в жар, то в холод, наподобие тех, кого поразила лихорадка. Естественно, что их бросает в холод, потому что они теряют собственное тепло, естественно и что в жар, поскольку они возгораются пыланием божественных лучей»[108]. Это слияние божественного и человеческого, проблески высшего смысла в обыденном придают любви особую силу и значение.

В трактовке любви у Фичино присутствует значительный эстетический элемент. Он определяет любовь-эрос как желание наслаждаться красотой, а потому считает, что всякая любовь представляет собой поиски прекрасного в теле и в духе. Красота является конечной целью любви, безобразное не существует вне ее сферы. Для Фичино всякая любовь благородна и праведен всякий влюбленный. В любви нет ничего непристойного, и поэтому всякая любовь ведет только к благородному и прекрасному. Таким образом, философия любви Фичино оказывается одновременной и эстетикой.

Красота, которая является желанным предметом любви, делится, согласно Марсилио Фичино, на три типа: красоту души, красоту тела и красоту звуков. Соответственно этому существуют и три типа понимания красоты: красоту души мы познаем с помощью интеллекта, красота тела — с помощью зрения, красоту звуков — с помощью слуха. И поскольку любовь — это желание красоты, то она получает удовлетворение тремя способами: с помощью разума, зрения или слуха. Но все остальные чувства не имеют отношение к любви, скорее они связаны с вожделением. «Желание же соития и любовь — это не сходные, а противоположные понятия».