— Тогда мне было всего семнадцать. Сейчас бы я и не подошла к тебе.

— Всего семнадцать! Всего? Не прикидывайся овечкой, деточка. Я помню, как в свои семнадцать ты обращалась с беднягой Джорджио, который бегал за тобой повсюду как преданный пес.

— О чем ты говоришь, Александрос? Джорджио — мой дальний родственник. Мы были друзьями.

— Вот только он так не думал, и ты его не разубеждала.

— В любом случае я не выйду за тебя, Корос. И не позволю тебя судить меня этим безжалостным судом, — категоричным тоном отказала Келли.

— Ты права, Келли. Больше мы это не обсуждаем. Я сделал тебе выгодное предложение. Ты им пренебрегла. Я не собираюсь унижаться, выпрашивая у тебя согласия. Все, чем я руководствовался, — было желание помочь твоему дяде Алексею, которого я глубоко уважаю. Я готов был пойти на это, памятуя о том, что он отец троих несовершеннолетних детей…

— Прекрати, негодяй! Я не позволю тебе повесить на меня еще и вину за его разорение! — возмутилась Келли.

— Зачем мне это? Ты сама будешь себя винить и сожалеть о том, что пренебрегла мною. А ведь я искренне возжелал тебя. Ты стала роскошной женщиной, Келли. Ты возбуждаешь сильное желание. У нас могла бы быть незабываемая брачная ночь, — смаковал Александрос.

— Но этому не бывать.

— Ты уже сама не так уверена. Я знаю, что тебе хочется познать, каково это — быть объектом страстного желания. Почувствовать, как тесно переплетаются месть и наслаждение, сыграть роль искусительницы и жертвы обстоятельств одновременно. Разве это не захватывающе? Разве не этого хотят женщины, играя слабостями мужчин?

— То, что ты говоришь, — мерзко! — выпалила Келли.

— Не будь ханжой.

— Как я могу быть уверенной, что ты выделишь дяде Алексею обещанную сумму, когда я стану твоей женой?

— Я не так вероломен, Келли, как бы тебе хотелось думать. Мы заключим соглашение, условия которого я обязуюсь выполнить, но и ты в свою очередь будешь обязана соблюсти свою часть договора.

— Я могу пойти на это только ради дяди Алексея и благополучия его семьи.

— О! Как великодушно, Келли! Но берегись, если вздумаешь посвятить газетчиков в эту историю, — пригрозил Александрос.

— Я на такое не способна, — обиженно проговорила Келли.

— Позволь тебе не поверить, — язвительно усмехнулся Александрос. — А теперь достаточно всей этой галиматьи, я хочу услышать от тебя четкий ответ, Келли.

— У меня нет выбора, ведь так? — вкрадчиво уточнила Келли.

— Полагаю, что нет, если тебе не безразлична судьба твоего дяди и его семейства. Но с другой стороны, выбор есть всегда. Если тебе столь претит мысль быть моей женой, можешь прямо сейчас встать и уйти, силой удерживать тебя никто не станет.