— Боже, как драматично! Она согласна пройти через это! Тебе не кажется, что твоему везению обзавидовалась бы любая? Я беру ее в жены, обещаю помочь ее семье, а она изображает из себя жертву… Это просто смешно, Келли. На это никто не купится.
— Александрос, прошу тебя. Я ручаюсь, что завтра появлюсь в урочное время в мэрии. А сейчас покинь, пожалуйста, мой кабинет. Мне нужно поработать, — едва сдерживая гнев, произнесла Келли.
Александрос примирительно кивнул на ее просьбу, подошел к ней и за руку поднял с кресла. Затем обнял ее одной рукой за талию, другой за шею и попытался приблизить к себе. Келли изумленно спросила:
— Что ты делаешь?
— Как что? — удивился он. — Экспресс-тест на супружескую совместимость.
Если она могла целовать его без спроса, будучи подростком, почему он не может сделать того же, официально являясь ее женихом?
Как ни пыталась Келли сохранять хладнокровие, держа глаза распахнутыми, а брови насупленными, все же она поддалась обольстительному поцелую Александроса Короса, поощрив его на все более смелые проявления страсти.
— Расслабься, Келли, — пробормотал он. — Закрой глаза. Позволь всему идти своим чередом, — словно усыпляя ее, нашептывал Александрос.
— Своим чередом? — переспросила она, желая знать, что кроется за этими словами.
— Не все сразу, девочка моя. У нас еще первая брачная ночь… медовый месяц впереди…
— Какой медовый месяц? — оттолкнула от себя Александроса Келли. — Это же смешно! Забудь про медовый месяц, Корос. У меня много работы. Я не собираюсь запускать свои дела из-за мнимого медового месяца!
— Не из-за мнимого, а самого что ни на есть медового, — промурлыкал Александрос. — И ты отправишься в него безо всяких отговорок. Я-то был уверен, что ты уже упаковала вещи к отъезду… Не разочаровывай меня, Келли.
Келли видела в окно, как Александрос Корос, покинув ее офис, стремительным шагом направился к припаркованной поодаль машине. Он прошел сквозь толпу сбежавшихся на его появление папарацци, не удостоив их ни единым словом.
Он сознательно назначил свадьбу так скоро. И дело здесь было не в строгих временных рамках предсмертного волеизъявления дяди Дмитрия. Сам Александрос исходил нетерпением, приближая миг обладания этой женщиной. И не только потому, что в его коллекции таких еще не было.
Интрига заключалась в стародавних распрях. А это не могло не будоражить его кровь. С момента встречи с новой, повзрослевшей Келли он то и дело забавлялся воспоминаниями о нежной нескладной малютке с соседней виллы близ Афин. Ему и тогда было известно о ее недетских чувствах, он лишь не придавал им значения. Теперь же он посмотрел на старые отношения новым взглядом.
Ее зовущая плоть все еще несла на себе трогательные свойства чистоты и свежести. Но желание обладать этим сокровищем являло собой лишь часть его цели.
Александрос жаждал продемонстрировать ей всю силу своего гнева. Она заслуживала это, Александрос не сомневался. Ему казалось, что силой его гнева их интимная связь сделается бесконечно глубокой. А этого ему не мог дать ни один роман с моделью, актрисой, просто красивой женщиной.
С Келли же у него было нечто общее в прошлом. На это общее он и делал все свои самые многообещающие ставки…
«Пожалуйста, изучи брачный контракт и подпиши его, — сказал Александрос перед тем, как покинуть ее офис. — Поторопись. Через некоторое время я пришлю своего человека за документами».
Келли склонилась над бумагами. Она не могла сосредоточиться на пунктах и подпунктах, терялась в сносках.