– Свежий воздух тебя встряхнет, – говорит Карл. – Принюхайся. Такого воздуха нигде больше нет.

Он прав. Все мои чувства мгновенно возвращаются в состояние боевой готовности, напитанные воздухом, прошедшим сквозь мириады сосновых иголок. Я ощущаю невероятный душевный подъем – надежду, прилив сил, решимость? Как будто происходит что-то очень важное.

– Где?..

Карл резко выкручивает руль влево. Мы сворачиваем прямо в лес.

Хочу закричать, но с губ не срывается ни звука. Сейчас куда-нибудь врежемся… Но вместо этого мы будто въезжаем в камеру старинной автомойки: со всех сторон по кузову скребут ветки (время от времени попадая в открытые окна).

Давно заброшенная проселочная дорога заросла низким кустарником и пуэрарией. Карл свернул наугад – и попал точно в цель.

– Знак с оленями и одометр еще никогда меня не подводили, – говорит он. – Поворачивать надо ровно через четыре целых две десятых мили после знака.

Тут он резко тормозит и врубает противотуманные фары. Впереди, в тридцати-сорока ярдах от нас, начинается асфальтированная дорога. Вся в ямах и колдобинах.

Ночь такая темная, а дорога такая старая, что ползти приходится медленно, часто останавливаясь и проверяя, есть ли впереди еще тридцать ярдов асфальта. Шоссе осталось меньше чем в четверти мили от нас, а чувство такое, словно мы попали на другую планету.

В люке больше не видно неба. Нос Барфли неустанно трудится, пыхтит – похоже, пес на грани оргазма от такого обилия новых запахов. Я оборачиваюсь – и тут же получаю хвостом в лицо. Барфли высунулся в окно и тянет шею, как голодный жираф.

Я где-то читала о поисковых собаках, которых возят на лодке по озеру – они могут учуять лежащий на дне труп. Такие нюхачи находили могилы рабов времен Гражданской войны и помогали археологам откапывать скелеты тысячелетней давности. Химический состав почвы, в которой разлагается плоть, меняется в течение многих сотен лет. Прах к праху; все живое превращается в материал для новой жизни. Некоторые собаки способны различить в запахе почвы эту давнюю смерть.

Внезапно Барфли встает передними лапами на оконную раму и так сильно высовывается наружу, что еще немного – и вывалится.

– Барфли, назад! – громко приказываю я, и – о чудо! – он выполняет команду. – Закрой окна наполовину, – бросаю Карлу. Он тоже мгновенно подчиняется.

Сущие пустяки, но ко мне сразу возвращается уверенность. Я будто отвоевала себе немного жизненного пространства.

– Где мы, черт подери?! Куда ты меня везешь, Карл?

– В свою темную комнату.

Он выжимает педаль газа, и машина резво устремляется в темноту.