— Пиздец… — Мне сносит крышу. Я ору, надрывая связки. — Слепой забрал Машу.
— Что?
— Ты глухой? Я сказал, Маша пропала и, если ты не в курсе, значит — это дело рук старого хрена.
Зверь меняется в лице. Сначала бледнеет, потом тянется к вороту на рубашке и ослабляет его, расстегивая пуговицы.
— Сокол, я доверил тебе самое дорогое, что у меня есть, а сейчас ты мне говоришь, что упустил мою Машку?
— Получается, так, — я хватаюсь пальцами за виски и нещадно растираю их, пытаясь восстановить здравый рассудок и холодный просчет.
— То есть, получается так? Сука! — Срывается Зверь. — А сына своего ты тоже упустил? Или такое счастье досталось только моей дочери?
— Нет, Макс в Нью-Йорке у бывшей.
— Охуеть! Своего сына подальше отправил, а мою Машку на передовую?
— Все не так. Её упустили мои пацаны.
— Да мне похуй на твоих пацанов, понял? Я с тебя спрашиваю. Маша осталась с тобой! Вот скажи, мне снова набить тебе морду, а?
— Не поможет. Машку не вернешь этим.
— Не вернешь, сука! Если бы не ты, её вообще бы не пришлось возвращать, — Зверь с размаху стучит кулаком по столу, а затем тянется к мобильнику.
Набирает чей-то номер, а я замираю на месте, ожидая дальнейший ход развития событий.
— Собрать всех. Через час жду на сходку.
— Я наберу Слепого, — Зверь останавливает меня, хватая за грудки.
— Наберешь? Так он этого и ждет. Мы никого не будем набирать. Просто снесем башку этому старому херу и все.
— Нельзя. У него Маша. Головой думай, Зверь, а не жопой.
— Что ты предлагаешь? — Зверь всматривается в моё лицо, хитро щуря глаза.
— Предлагаю согласиться на его условия.