— Молчать. Урою всех. Ни одного дела нельзя вам поручить. Три здоровых лба не смогли справиться с одной девчонкой?!? Блядь, да кому не скажи — не поверит.
— Не смогли. Она орать начала, когда мы её подкараулили в туалете. Времени не было делать все красиво, тем более у выхода люди Сокола околачивались.
Громкие мужские голоса врезаются в мою голову. Я пытаюсь открыть глаза, но это получается с огромным трудом. Веки отяжелели и налились точно свинцом. Нахожу в себе силы и все-таки просыпаюсь. Ничего не могу понять. Я лежу на кровати, рядом со мной на стуле сидит какой-то мужчина. Хочу повернуть голову в сторону, но тут же жалею, ощущая болезненные импульсы, пронизывающие шею и внедряющиеся в самую подкорку. Я подношу руку к голове, касаясь повязки. Бинты.
— Мария, лежите. Вам лучше не двигаться пока что, — мужчина подскакивает со стула и подходит ко мне, низко склоняясь.
— Кто Вы? — Протягиваю я пересохшими губами, выдавливая из себя слова.
— Я — врач. Вы получили травму головы. Если попытаетесь подняться, то можете потерять сознание, поэтому лучше оставайтесь лежать на подушке.
— Где я?
— Этого я не могу Вам сказать.
— Почему? — Я смотрю на пожилого мужчину, пытаясь вспомнить, где могла видеть его лицо. У него добрые карие глаза и седая борода.
— Этого я Вам тоже не могу сказать, — мужчина улыбается, смотря на меня сочувствующим взглядом.
— Мария, я могу Вас ненадолго оставить одну? Вы не попытаетесь встать?
— Нет. Скажите, меня похитили, да? — Мужчина виновато пожимает плечами, а затем выходит из комнаты.
Я громко вздыхаю, вспоминая последние события. Университет.
Скрип дверных петель привлекает внимание. Я сосредотачиваюсь на входе в комнату, рассматривая силуэт мужчины. Высокий, широкоплечий. Уверенная походка, тяжелые шаги. Он подходит ко мне и, пододвигая стул к кровати, садится рядом.
— Очнулась, красивая моя?
— Ты? — Сердце пропускает череду мощных ударов. В голове появляется настоящий гул.
Я отрываю голову от подушки и из последних сил поднимаюсь. По телу проходит болезненный разряд, заставляющий меня рухнуть обратно, на подушку. Головокружение лишает меня всех надежд. Все так и есть, как говорил тот мужчина с добрыми карими глазами и седой бородой.
— Лежи, красивая. Тебе лучше пока лежать, — чужая большая ладонь касается моего плеча, и я вздрагиваю.
— Не трогай меня.
— Не трогаю. Пока, — ухмыляется мужчина, обнажая волчий оскал на лице. — Как ты себя чувствуешь?