— Нет, ты меня утомила, — капризно сказал старый маг, вновь взывая к Фрионе, а потом перешел на колдовство. — Комду хингад, гкуйуд мит.

Видимо, противиться этому заклинанию колдунья не смогла, поэтому вышла наружу. Теперь она выглядела не как прекрасная фройляйн, а как солидная фрау — рослая и статная, с темными волосами, уложенными в высокую прическу. Возможно, именно такой она и была в той пещере, жаль, в темноте не мог рассмотреть. Представительности колдунье придавало еще и красивое красно-черное платье, сшитое по последней моде. Или по предпоследней? Что-то такое я видел в Севре, но за время появления не ручаюсь.

— Я и не знала, что ты до сих пор жив, — усмехнулась ведьма. — Если бы знала, то подождала бы еще лет сто.

— Лучше бы ты сидела в своей норе, и не тревожила честных людей, — хмыкнул маг.

Вроде бы, только что говорил, что у него времени мало, а теперь решил поболтать? Впрочем, пусть болтает, мне интересно послушать.

— Кого честных? — усмехнулась колдунья. Кивнув на меня, спросила. — Ты называешь честным убийцу десятков людей?

— А ты что, за мной могилы считала? — усмехнулся я.

— Не нужно считать могилы за тем, у кого за плечами виднеются мертвецы.

— Ишь ты, какая глазастая, — покачал я головой. — Но все равно, считать не умеешь. Если бы внимательно смотрела да посчитала, так и увидела бы, что за мной не десятки покойников, а сотни.

— Подожди, принц, — остановил меня старый маг, отчего-то обратившись по тому титулу, который известен в этих краях только трем людям, да одному домовому. — Никогда не спорь с женщиной, перед тем как ее убить.

Да я, вроде бы, никогда с женщинами и не спорю. Ну, разве что с Кэйтрин, так это было давно. И женщин, вроде, еще ни разу не убивал. Но ведьма, стерва такая, сумела-таки наступить на больное место — я ведь действительно в последнее время слишком много думаю о старых делах, и о трупах, что я за собой оставил. А думать о таком не стоит, можно свихнуться, или уйти в монахи.

А ведьма, тем временем, начала допрашивать Адриана.

— А ты тоже честный человек? Или не человек? Вот и проверим, — усмехнулась ведьма. — Я помню, что магия воздуха тебе так и не поддалась.

Старый маг тяжело задышал, закашлялся и, схватившись за грудь, начал раскрывать рот, словно карась, вытащенный из воды, пытаясь вдохнуть поглубже, но воздуха не хватало. Маг упал на колени.

— А выкачать…

Дальше сказать ведьма ничего не успела, потому что первый серебряный нож вонзился ей в правый глаз, второй в левый, а оставшиеся я засадил в грудь. Зря что ли трактирщик из безымянного поселка подарил мне часть наследства своего папаши? А вот сегодня я прихватил эти ножи с собой.

Ведьма успела что-то выкрикнуть, потом застонала и заскулила от боли и начала таять, словно снежный ком, положенный на горячую плиту. Раздался грохот обваливавшихся камней. Я поднял глаза и увидел, как рушится прекрасный дом из белого мрамора, превращаясь в песок, а потом вообще в пыль.

А вместо ведьмы лежал скелет, с пожелтевшими от времени костями (видывал я такие в старых могильниках), зато с прекрасно сохранившимися зубами — белоснежными и ровными. Ножи, воткнутые в глазницы и застрявшие в грудине, принялись чернеть прямо на глазах. Серебро, все-таки, губительно для любой нечисти, включая колдуний, использующих черную магию.

— Сильная ведьма, — с уважением сказал старый маг, сумевший-таки отдышаться и встать на ноги. — Еще немного, и мне бы конец.

— Ведьма сумела выкачать воздух из твоих легких? — поинтересовался я. Видя изумленные глаза Адриана, улыбнулся. — Фриона успела сказатьнужное слово, а дальше догадаться не сложно.