— Как раз только так и честно. В конце концов, я тоже не кристально чиста, — говорит она и подмигивает Саре.

Сара хмурится. Серьезно? Ну, целовалась Софи с Уиллом, может, и не только, но больше ничего подобного она не припомнит…

— Ты забыла Армандо.

Сара смеется во весь голос.

— Ну, это совсем другое, верно? Ты просто… — она осекается, и, хотя поблизости никого нет, добавляет на полтона ниже — Ты платила ему лишь за массаж, или я не права?

— И за все остальное тоже, — мурлычет Софи.

— Но между вами не было отношений, — настаивает Сара. — Ты же с ним не встречалась… ведь так?

— Нет, конечно нет. Это было деловое соглашение. Он предоставлял услугу — приятное развлечение, так сказать, — а потом снова исчезал.

Софи часто ездит в Лондон, встречается с друзьями, ходит за покупками, в театр, на всевозможные вечеринки с Джорджем. Она бывает там как минимум два раза в месяц и часто остается ночевать. И один-два раза в этих поездках промелькнул некто по имени Армандо, приходивший к ней в номер и предоставлявший услуги терапевтического чувственного массажа. Для избавления от стресса, как она выразилась.

— Ты с ним больше не встречаешься, верно?

— Господи, конечно нет! Я не могла смириться с тем, как он называл меня «малышкой». И даже не напоминай про фальшивый «экзотический» акцент. Думаю, он был родом из Суиндона.

— Я совсем о нем забыла, — говорит Сара. — Так странно.

— Все случилось сто лет назад, — замечает Софи. — Он говорил, это как поход в спа. На самом деле, не совсем.

Софи — клиент спа со стажем, энтузиаст-любитель масок для лица и всевозможных процедур. Сара пробовала пару раз сходить, обычно используя полученные на Рождество подарочные сертификаты, но так до конца и не поняла всего ажиотажа. Особенно чистки лица: тебя обмазывают пятью различными средствами, которые затем приходится смывать, — Сара всегда чувствовала в этом некую странность. И еще, думает она, само ощущение некой интимной близости — к твоему лицу прикасается совершенно незнакомый человек. Ей от этого становилось некомфортно. Даже массаж спины, каким бы приятным он ни казался после тяжелой работы — ведь ей приходится сидеть, скрючившись над столом, — рано или поздно подходит к концу, и ты должна заново одевать натертое массажным маслом расслабленное тело.

Она вспоминает об Эйдене и о том, как он гладил ее по спине. Умиротворенность, с которой он касался ее. И забота в каждом движении. А потом в кармане его лежащих на полу джинсов зажужжал виброзвонок телефона.

— Ты переживаешь за него, — говорит Софи. Она подсаживается к Саре, кладет руку ей на плечи. — Ну что ты, дорогая моя? Все в порядке. Не расстраивайся.

— Да не в том суть, — со вздохом отвечает Сара, — его проблемы меня совершенно не касаются, он может поступать, как хочет. Все дело в том…

— В чем же?

— Меня не покидает чувство, будто он что-то не договаривает, и я никак не пойму, что именно или почему.

Позже, когда Сара медленно въезжает на холм, она вдруг вспоминает, что не рассказала Софи про пятничную ночевку Уилла. Софи тоже не упоминала о нем; наверное, забыла, и в таком случае даже хорошо, что они решили не возвращаться к этой теме. Дует резкий ветер, и Сара ощущает на себе всю его мощь, выезжая из деревни наверх, в пустынную местность. Дорога усеяна ветками, смытыми с вершины проливным дождем, который шел вчера ночью, ручейки воды стекают в долину. Она замедляет скорость, стоит «ленд-роверу» въехать на узкую подъездную дорожку. Дорога сворачивает влево, Сара, заметив шагающий вдоль узкой рытвины силуэт, резко жмет на тормоза. Это Гарри Баттон, ее ближайший сосед, и по всему видно, он тащит что-то тяжелое. Гарри машет рукой, и она въезжает к ним на дорожку.