– Бедно живут, – ответил, не отвлекаясь от упражнений, Молохов, – гораздо хуже, чем наши. Народу много, а пригодной для обработки земли – мало. Питаются в основном рисом, овощами и еще травами разными местными. Мясо едят редко, только по большим праздникам, и в основном – курятину и свинину.

– Понятно, – кивнул Лапшов, – вся земля небось у кулаков и помещиков, как у нас раньше было… Ну ничего, придет время, и мы им поможем, освободим от рабства. Здесь разберемся, установим в Финляндии советскую власть, и сразу туда. Так ведь?

Молохов кивнул и перешел к следующему упражнению. Капитан еще немного понаблюдал, а затем спросил:

– Ваши уже встали?

– Только проснулись, – махнул Матвей в сторону бронелета, где началось утреннее шевеление, – одеваются, скоро выйдут. Я сегодня за дневального, потому встал пораньше, завтрак приготовить. Присоединяйтесь к нам, товарищ капитан, поедим вместе.

– Спасибо, – поблагодарил Лапшов, – но я уже позавтракал вместе со своими…

– Так можно еще раз, – улыбнулся Матвей, – место для чая и бутерброда с колбасой всегда найдется…

Капитан печально вздохнул – который уже день питался одной лишь пшенкой (как и все его бойцы), но признаваться в этом не хотел: еще подумают, что его красноармейцы голодают, что плохое снабжение…

– Я вот зачем пришел, – перевел разговор на другую тему Лапшов, – нам бы разведать ситуацию у северного берега, понять, где у финнов какая оборона. Ваша машина идеально для этого подойдет. Можно даже провести легкую разведку боем…

– А почему не сами? – удивился Молохов. – У вас же есть разведчики?

– Маловато их, – огорченно признался Лапшов, – потери слишком большие. Если бросить всех сейчас на разведку, боюсь, потом не останется. А нам без разведки никак – напоремся на финнов, попадем в ловушку…

– Ладно, – кивнул Молохов, – командир выйдет, доложу ему. Может быть, мы даже к вам после завтрака заглянем. Майор вчера говорил – надо поговорить с комбатом, согласовать план действий…

– Вот и отлично, – обрадовался Лапшов, – заходите, поговорим. Надо же друг другу помогать! Одного врага бьем…

– Точно! – важно произнес Молохов. – Боевое взаимодействие – это первое дело…

Капитан удовлетворенно кивнул и пошел в батальон, а Матвей еще минут пять позанимался, а затем растер тело жестким, колючим снегом и побежал в бронелет (мороз-то какой!). Холодно, но хорошо!

С утра такая зарядка бодрит, тонизирует, мобилизует. Правы были мудрые китайцы – утренняя гимнастика в сочетании с водными процедурами (даже снежными) дает жизненную энергию. Но пора и завтрак готовить, а то ребята проснулись, потребуют чая и кофе…

Матвей набрал полный котелок снега (растопим на плитке) и понесся к бронелету.

С холодным котелком он ввалился в машину, где потихоньку одевались члены экипажа.

– Закрывай дверь, холодно! – закричал на Матвея главный специалист по древним языкам и мировой истории Герман Градский.

Он, как никто другой, боялся мороза – был чувствителен к холоду. За это его величали Неморозкой – в шутку, конечно. Герман Михайлович морщился, показывал свое якобы неодобрение (что за фамильярность!), но в душе ему было приятно. Радовало, что остальные члены команды, люди сугубо военные и по определению лишенные всяких сантиментов, относятся к нему тепло, по-дружески, принимают за своего. А это дорого стоило.