16

На обратном пути Диана перебирала в голове самые фантастические предположения. На бульваре Пор-Руаяль она убедила себя во вьетнамском происхождении Люсьена. На улице Барбюса пришла к выводу, что Рольф фон Кейн знал его семью. Каким-то загадочным образом малыш был разлучен с родителями, после чего кто-то — совсем уж непостижимо — предупредил немецкого врача о том, что он во Франции. На улице Сен-Жак Диана вообразила, что родитель Люсьена, большая шишка, хоть и отказался от сына, но продолжает следить за его судьбой, вот и связался в срочном порядке с рефлексотерапевтом… За этими бредовыми рассуждениями Диана не заметила, как доехала до дома.

Войдя в квартиру, она успокоилась. Привычные звуки и запахи, населявшие ее маленькую трехкомнатную квартирку, ослабили напряжение. Диана переводила взгляд со светлых стен на паркет красного дерева и длинные белоснежные шторы (в дождливые дни ей иногда казалось, что они насквозь пропитались солнцем), долго вдыхала аромат воска и запах жавелевой воды, витавшие в воздухе после генеральной уборки. Наутро после «чудотворной» ночи Диана вычистила углы и закоулки, чтобы уничтожить все, что могло напомнить о тоске и одиночестве двух страшных последних недель. Запах чистоты внес умиротворение в душу и укрепил ее решимость.

Диана взглянула на часы и высчитала разницу во времени с Таиландом. В Париже полдень, значит, в Ранонге пять вечера. Она взяла папку «Усыновление», пошла в спальню, села на пол и прислонилась спиной к кровати. Чтобы справиться с волнением, Диана применила классический прием расслабления техники Вин-Чун, сфокусировав дыхание под пупком в районе диафрагмы. Она поняла, что готова, когда воздух, напитав ее кровь, вернулся в исходную точку, а в душе великой пустотой поселилось спокойствие.

Диана сняла трубку и набрала номер приюта, патронируемого Фондом Борья-Мунди. После нескольких прерывающихся гудков ей ответил гнусавый голос. Она сказала, что хочет поговорить с Терезой Максвелл. Две минуты ожидания показались Диане вечностью, и слова «Я слушаю» ударили по барабанным перепонкам, как дверь по пальцам.

— Госпожа Максвелл? — Диана произнесла это чуть громче, чем сама того хотела.

— Да. Кто со мной говорит?

Связь была очень плохой, и Диана едва слышала голос директрисы.

— Это Диана Тиберж. Мы встречались около месяца назад. Я приезжала в ваш центр 4 сентября. Я та женщина…

— С золотой серьгой?

— Совершенно верно.

— Почему вы звоните? Что-то стряслось?

Диана вспомнила добродушное выражение лица Терезы, ее испытующий взгляд и не задумываясь солгала:

— Нет, вовсе нет.

— Как чувствует себя мальчик?

— Прекрасно.

— Вы звоните, чтобы сообщить мне об этом?

— Да… Честно говоря, не совсем. Я хочу кое о чем вас расспросить.

Тереза ничего не ответила, и Диана продолжила:

— Во время нашей встречи вы сказали, что ничего не знаете о происхождении ребенка.