— Михалыч, значит, берёшь девочку? — прогудела Елена Сергеевна наша кадровичка, — А мы тут с Олей чай пьём. Налить чашечку?

— Спасибо, но в следующий раз. Берём Анну с испытательным сроком в два месяца. Сами решайте, когда ей лучше приступать, но чем раньше, тем лучше. В общем, оформляйте, у меня дел много, побегу.

Ещё не хватало мне с местным особистом чаи гонять. Елена точно раньше в какой-то силовой структуре работала, потому я и терпел её фамильярность. С другой стороны, тётка она незлобивая и в сплетнях с интригами замечена не была. Но лучше держаться от неё подальше. Больше в этой компании напрягала главбух, которая одарила меня странным взглядом и проигнорировала зашедшую девушку. Вот как чувствовал. Только у меня дома всё наладилось, и вообще жизнь засверкала новыми красками, жди подвоха.

День пролетел как миг. Задерживаться не стал и вместе с большинством коллег в 18–00 двинул в сторону метро. Думал мне показалось, но в последнее время ощущаю лёгкость, будто помолодел на несколько лет. Вроде рабочий день позади, а я практически не устал и иду вполне себе бодрым шагом. Ещё я стал по-другому оценивать окружающую реальность. После весьма насыщенных событий в мире Дёмки, где постоянно ждёшь подвоха, изменилось моё поведение дома. Жена сразу заметила, говорит, взгляд у меня стал какой-то недобрый. Семьи это не касается, но на окружающих поглядываю настороженно. Нет, на симпатичные ножки и прочие женские прелести я смотрю вполне себе с удовольствием. Но интерес строго эстетический, я женат и вообще у нас сейчас с супругой полнейшее взаимопонимание во всех сферах. А вот в остальном веду себя как в походе, постоянно ожидая нападения. Это меня накрывает сразу после сна, потом это состояние постепенно проходит.

Маргинальная компания из группы переростков давно надоела жителям окрестных домов. Ладно бы эти утырки собирались в подворотнях или пустырях, так ведь они предпочитали оккупировать лавочки на детской площадке. Вышли мамочки с бабушками выгулять детей, а здесь из колонки раздаются визги очередного говнорэпера, хохот полупьяных имбецилов и прочие непотребства. Как раз наблюдаю, как молодая женщина начала высказывать претензии группе гогочущей молодёжи. Вожак дурачков с вигвамом на голове и дырявыми ушами что-то начал отвечать и бурно жестикулировать. Шакалята радостно поддержали, из-за орущей колонки не разобрал, но думаю, ничего хорошего они выдать не могли.

Обычно я стараюсь не ввязываться в подобные конфликты. Но данную публику встречаю не в первый раз и даже меня они давно достали. Пунцовая от злости или оскорбления мамочка отошла к забавной девочке, ковыряющейся в песочнице. На горках лазило ещё несколько мелких спиногрызов, за которыми наблюдали кучковавшиеся рядом родители. Немного в стороне сидела какая-то нерусь в платке типа паранджи. Её выводок играл отдельно от нормальных детей, переговариваясь на своём гортанном наречии. Я собственно не националист. Но предпочитаю, чтобы каждая нация жила в своей стране. По рассказам мигрантов у них дома тепло, вкусная еда, великая культура и дешёвые фрукты с овощами. А главное — замечательные люди, не такие злые и невоспитанные как в России. У меня возникает закономерный вопрос, а с какого перепуга вы все прётесь к нам нескончаемым потоком, если дома так хорошо? Принципиально отказывался брать в штат мигрантов, какими бы расчудесными специалистами они не были. Нам в ГУПе ещё Джамшутов не хватало. Ладно, не будем о грустном.

— Ребят, — вежливо обращаюсь к компании, состоящей из трёх парней и двух девушек, — Это детская площадка. Она предназначена для детей, а не переростков с колонкой, распивающих шмурдяк и дымящих как паровозы. Может, найдёте себе другое место и дадите людям спокойно провести время?

— Слышь, мужик, а может, ты отвянешь и отвалишь? — квакнуло в мою сторону существо с красными волосами и пирсингом по всей размалёванной роже.

Судя по голосу это был парень. Гот что ли, или как это дерьмо сейчас называется? Остальные опять загоготали, наверное, перепутав меня с дамой интеллигентной наружности, которую они послали до этого. Не то, чтобы меня переполняла злоба или повышенное чувство справедливости. Просто понимаю, что начинаю меняться. Это касается не только физического состояния, но и морального. Поэтому мимо такого балагана уже не пройду.

— Встали и ушли с площадки, — говорю спокойным голосом, но внутри я напрягся и приготовился к любому развитию событий.

— Дядя, тебе объяснили куда идти или ты с первого раза не понимаешь? — глава маргиналов встал с лавочки, обозначив свои метр девяносто, но выглядел он совершенно несерьёзно.

Может это тело когда-то и занималось спортом, даже часть мускулатуры сохранило. Но нездоровый цвет кожи, мутноватые глаза и запах какого-то дерьмового коктейля, нивелировали гипотетическую опасность, которая может исходить от такого здорового парня. Смотрю на него как на кусок говна, коим он и является. Имбецилу мой взгляд очень не понравился.

— На, сука! — я был готов, поэтому ушёл от удара.

Честно говоря, не думал, что утырок решится меня ударить. Может, алкоголя перебрал с какими-нибудь препаратами или перед шалашовками решил выпендриться. Но это он зря. Бью его ногой под колено и моментально боковым в челюсть. Тело взбрыкнуло ногами и перевалилось через скамейку. Стоявшего рядом и ухмылявшегося придурка, с одного удара отправил в нокдаун. В последний момент снизил силу удара, а то вдруг она у меня стала как у Дёмки. Могу и убить ненароком. Хватаю крашенную хуйню за мочку, и под визги начинаю выкручивать дырявое ухо.

— Мы уходим, уходим! — начала кричать жирная корова, пытающаяся поднять стонущего вожака.

— Считаю до пяти. Далее бить буду по-настоящему.

Через пять не получилось, но десяти секунд хватило, чтобы очистить площадку от этого биомусора. Группа мамочек смотрела на меня с удивлением. Хорошо, что хоть никто за телефон не схватился, дабы заснять эту эпическую битву. Мне проблем с полицаями не нужно. Хотя не я начал, но потом попробуй, докажи, что ты не верблюд. Помахал ручкой наблюдавшим за мной зрителям и двинул в сторону дома. Но через несколько метров наткнулся на самую настоящую засаду.

— Калмыков, ты идиот? Или у тебя началась деменция, и в жопе заиграло детство? — пылающие гневом глаза супруги пытались прожечь во мне дыру или разбудить спящую совесть.

— Я тебя тоже люблю! — прижимаю пискнувшую супругу и смачно целую в губы.

— Отпусти, люди смотрят. Ты действительно ненормальный. Это что за бои без правил? Ты понимаешь, что они могут написать заявление в полицию? — злые глаза пытались прожечь во мне дыру или разбудить спящую совесть.