Казака быстро похоронили недалеко от лагеря у небольшого кургана. Обложили могилу камнями, чтобы не раскопало зверьё, воткнули крест, помолчали несколько секунд, дружно перекрестились и начали собираться в поход. Жизнь на этом не остановилась, а смерть — это постоянный спутник военного человека. Народ в этом времени в основном состоит из фаталистов. Убили — всё по воле божьей.

— Что скажешь про этого казака, Фёдор? — спросил походный атаман, когда отряд двинулся в путь.

Они специально отъехали немного вперёд ближе к передовому дозору, чтобы поговорить без свидетелей.

— Говорит немного чудно, слова какие-то необычные вставляет. Сказки рассказывает, аж заслушаешься. Я сам, грешным делом, к этому привык и слушаю его как дитя, раскрыв рот. Очень силён, это ты и сам заметил. Не знаю, разрубил ли он бебутом Головатого, с чужих слов только слышал. А вот ногая он почитай насквозь прошил. Будто не человек это, а большой кусок жира. Кинжал по рукоятку вошёл, это я точно видел.

— Это смотря как попасть. Знаешь же сам, что есть такие умельцы, которые пикой или кинжалом могут любой доспех пробить. А более ничего странного за ним не заметил? — Иловайский внимательно посмотрел на десятника из-под нахмуренных бровей.

— Ты прекращай ходить вокруг да около, Алексей Иванович. Говори внятно, чего хочешь, я и отвечу.

— Хорошо. Как он подкрадывающихся басурман учуял, а ты нет? Ты же с детства считай в степи ногаев выслеживал.

— Это как повезёт. Может слух у парня хороший или повезло. Я тоже вражин услышал, разве что через пару вздохов опосля, — ответил Алимов, которому совсем не хотелось признаваться, что подкрадывающихся татар он заметил гораздо позже.

— Здесь не спорю. Мы ещё толком не знаем на что этот молодняк способен. А как ловко Димка ухо товарищу залечил, тебя не удивило?

— Любая бабка-знахарка такое же сотворит, — десятник не хотел признавать за подопечным каких-то необъяснимых способностей, — Или ты его за характерника[1] принял?

Иловайский хмуро посмотрел на десятника, но сразу отвечать не стал. Некоторое время казаки ехали молча.

— Не похож он на запорожца, ни ликом, ни говором. Да и замашки у него иные. Но парень точно не простой. Давай пока решим так. Учи его хорошо, как и весь десяток. Война не один год продлится и такие казаки всегда нужны. А если чего-то непонятное почуешь, лучше сразу расскажи от греха подальше. Бережёного бог бережёт.

— Папа, просыпайся. Ты разве футбол смотреть не будешь? А потом вы с дедой обещали на вечернюю рыбалку ехать.

Если бы я и хотел дальше поспать, то младший семейный вихрь мне этого не позволил. Это я после обеда прикорнул на часик, зато во сне такие интенсивные события привиделись, что на годы обычной жизни хватит.

— Катя, не нужно меня теребить как мешок. Я, знаешь ли, живой человек. Чего ты меня трясёшь?

— Так ты не просыпаешься. Я тебя несколько раз звала, а ты всё спишь. Засоня! — выпалили дочка свою обвинительную речь.

— Уговорила, я во всём виноват. Обещаю сегодня же исправиться. Умоюсь и спущусь через пару минут.

— Вот скажите мне, болельщики. В вашей команде хоть один русский играет? А то одни сплошные негры и прочие бразильцы, — ехидно спрашивает супруга.

Любит она таким образом нас подкалывать. Но всё происходит по-доброму, поэтому мы с тестем давно не реагируем.

Сидим в зале на диване, смотрим футбол и никого не трогаем. Я слева, тесть справа между нами примостилась Катя. Налил себе пивка, и жду хорошей игры в исполнении любимой команды. Поработал ударно с утра во дворе, сытно пообедал. Вот после обеда я и отключился на часик. В лошади не нанимался, имею право отдохнуть. На вечернюю рыбалку решили ехать сразу после финального свистка. А пока футбол и всё остальное мимо.