— У меня на оба глаза единица.

— Из ваших показаний вытекает, что подзащитный был обнаженным полностью. Вы это подтверждаете?

— Да.

— В таком случае вы должны были рассмотреть отметины на теле подзащитного. Ну там, родимое пятно, какой-то шрам. Вы что-нибудь заметили?

Григорович на несколько секунд умолк, напряженно размышляя.

— Был шрам на лбу, — промолвил наконец. — Другого не заметил.

— Вы это подтверждаете?

— Да, — ответил потерпевший.

— Прошу отметить в протоколе, — сказал защитник. — Второй вопрос. Вы утверждаете: мой подзащитный бил вас кулаками. Какой рукой?

— Обеими, — ответил Григорович.

— И левой тоже?

— Да.

— Прошу и это записать, — сказал защитник. — Последнее. Мой подзащитный утверждает: вы разбили подаренный ему приемник, пнув его ботинком. Вы согласны?

— Он сам его и разломал! — воскликнул Григорович. — Со злости.

— Как это было?

— Ногой ударил…

— Больше нет вопросов, — сообщил защитник.

Такие же вопросы он задал и другу Григоровича и получил похожие ответы. Разве что Зеньков, видно, ощутив неладное, заявил, что он не видел, как подсудимый разбивал приемник. Насчет отметин подтвердил, что не заметил и на зрение не жалуется.

— Уважаемые судьи, — начал Коган, когда Зеньков сел рядом с другом. — Прошу вас разрешить исследование важного доказательства.

— Какого? — Савчук насторожился.