— Приветствуем вас в столице Белоруссии, — поддержал немолодой мужчина. — Разрешите, я представлюсь. Коган Матвей Моисеевич, адвокат. Буду защищать Бориса Михайловича в суде.
— Рада познакомиться, — Ольга протянула ему руку. Коган ее с почтением пожал. — Идемте! — подхватил он чемодан спецкора. — Нас ждет такси.
По пути, будто сговорившись, дела не касались: болтали о погоде и архитектуре Минска. В столице Белоруссии Ольга прежде не бывала, поэтому разглядывала с интересом помпезные дома вдоль проспекта Ленина, аллеи лип на тротуарах, парки, скверы… Центр Минска походил немного на Москву, но еще более — на Ленинград.
— Оттуда архитекторы после войны приехали, — подтвердил ее догадку Коган. — Минск лежал в руинах, его, считайте, строили с нуля. Отлично помню эти времена. После трудового дня люди выходили разбирать развалины, всем нам доводили строгие задания: где, сколько кирпичей собрать. Из них и возводили новые дома. Они ведь потому под штукатуркой, что выглядели неприглядно: кирпич-то разномастный. Где-то старый, а где и новый уложили. А чтобы однотонный, как до революции, так таких домов, считайте, нет почти.
Такси отвезло их на улицу Седых. Там они зашли в подъезд, поднялись на второй этаж. В квартире Валентина Алексеевна ушла на кухню ставить чайник и резать бутерброды, а Ольге Коган предложил присесть за стол в просторном зале.
— Извините, Ольга Ниловна, — начал разговор. — У меня такой вопрос. Ковалев Нил Семенович, зам заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС — ваш отец?
— Как узнали? — удивилась Ольга.
— Догадался, — довольно улыбнулся адвокат. — Просто сопоставил факты. Валентина Алексеевна сказала: к нам приедет журналист «Известий», молодая женщина, Ковалевой Ольгой Ниловной зовут. Тут я и задумался: тема непростая, почему же ей доверили? С журналистами дружу и неплохо разбираюсь в вашей кухне. Знаю, о делах судебных пишут люди с опытом, а они, как правило, мужчины. Позвонил знакомому из БелТА.[18] Уникальнейший специалист! В официальных сообщениях чрезвычайно важно перечислить руководство в правильном порядке — кто за кем идет. Например, секретарей в ЦК довольно много, и вот кто из них главнее, не считая первого, конечно? Тут непросто, ошибешься — и получишь неприятности. Мой знакомый их и расставляет — для того и держат. Всех руководителей знает и еще ни разу не ошибся. Он мне и сказал: в ЦК КПСС работает Нил Семенович Ковалев, он курирует дела печати. И, вполне возможно, что его дочь трудится в «Известиях».
— Я на практике, — призналась Ольга. — Студентка, пятый курс журфака. Но вы правы: если б не отец, то меня сюда бы не прислали. Наверное, это плохо?
— Что вы! — покрутил Коган головой. — Это просто замечательно. Вот теперь я полностью уверен в исходе дела.
— Почему?
— Суд подумает, что дело на контроле у ЦК КПСС, и не решится вынести неправосудный приговор.
— Как они узнают, чья я дочь?
— Найдутся люди, просветят, — уклончиво ответил адвокат. — У меня к вам просьба, Ольга Ниловна. У вас ведь есть блокнот?
— Конечно, — удивилась Ольга. — Даже не один.
— Завтра суд. Мы туда поедем вместе. Я попрошу вас занять стул на первом же ряду. Сесть там и на виду суда записывать происходящее в блокнот. Судья заметит, непременно спросит: кто вы, почему ведете запись. Вы ему представитесь, покажете удостоверение спецкора… — Коган улыбнулся. — Вот и все. Сделаете?
— Да, — кивнула Ольга.
— Спасибо, — Коган поклонился. — Буду вам обязан. Вы замечательная девушка! Красавица и умница.
Ольга засмущалась. Тут, к счастью, появилась Валентина Алексеевна с подносом. Поставила на стол три чашки, сахарницу, чайник и тарелку с бутербродами. Все трое принялись чаевничать. Бутерброды оказались вкусными: с икрой, колбаской, сыром, ветчиной. Ольга ела с удовольствием. Не отставал и Коган — все больше налегал на те, которые с икрой. Перекусив, он встал и распрощался, сославшись на дела.
— Валентина Алексеевна, — попросила Ольга, — расскажите о Борисе. Мне нужно для статьи.