И со знакомым ощущением тьма снесла стены, сделалась исполинской, заставляя чувствовать себя песчинкой на дне океана.

– Ну, все, вперед, пацаны, – Женя нащупал друзей и подтолкнул.

– Куда? – выдавил Митя.

– Прямо, а там видно будет.

– Тихо, тихо, герои, – осадил дед. И пальто, всколыхнувшись, перелетело в левый угол. Пламя осветило черенки разной длины и толщины. – А как же оружие?

Парни завозились, перебирая и вглядываясь, что на конце деревяшек. Коля выбрал вилы, Митька – большой деревянный молоток. Женек откопал в углу у двери кирку.

– Ну, другое дело, – похихикал, мигая пламенем, старик. – Три богатыря, запасной состав.

За дверцей вновь застучали шаги. «Где этот непослушный, безответственный ребенок?!» – просочилось в щели. Женя заторопился:

– Давайте, давайте скорее. – Ребята завертели головами. – Да прямо, прямо.

Наконец они шагнули вперед. Раз шаг, два, три – и исчезли. Только Женек направился следом, как дед окликнул вновь:

– Женька, погоди. Тебе Маша… ну, бабушка передала?

– А?

– Про воду?

– Чего? – не мог сообразить Женя.

– Понимаешь, Черный Мяук, он же вышел из выжженной земли и пепла. Так? Я думаю… почти уверен, что он не терпит воды, понимаешь? Чтоб ты знал, если что, – шептал дедушка.

– А-а, вот чего она заговорила про дождь и – да – про воду, – вспомнил Женек, а потом осознал еще кое-что: – Но, дед… Ты что же, говорил с бабушкой? Она видела тебя?

– Да, это ведь я предупредил ее о пожаре, – произнес он довольно, а затем уже виновато, – хотел еще раньше и о том, что ты в беде… но никак не решался, прости… – Он чуть помолчал. – На самом деле – мне вот вспомнилось недавно, – Маша знала, что я здесь. Но почти не приходила…

– Да? – удивился Женя.

– Да, потому что считала, что я заслужил… И она права, да. – Огонек смотрел спокойно, мирно. Совсем неподвижно.

– Но почему?