* * *

До Переяславля - Рязанского, который сейчас назывался Рязанью, добрались без приключений за пятеро суток. Ехали быстро. Дорога была хоть и похуже, чем из Москвы на Тверь, но по нынешним меркам - бриллиант. Правда, ближе к Оке дорога становилась жиже.

Лето заканчивалось. Убирали хлеба. Рязань завиднелась издалека. На правом высоком берегу Оки стояла деревянная городская стена с белеными въездными воротами. Подъехав ближе, я увидел толпу встречающих.

По простоте душевной я не придал значения, что для столицы княжества приезд нового Великого Князя, - это событие историческое. Об этом напишут в учебниках и летописях. И я вдруг представил абзац из учебника истории за пятый класс, где будет написано: "Лета ****, такого-то дня, в столицу Рязанского Княжества со стороны деревни Шмаровки вошел молодой человек в жёлтых штиблетах. Носков под штиблетами не было".

Эта картинка так чётко встала перед глазами, что я, резко натянув поводья, чуть не перелетел через голову лошади.

- Гриня! - Крикнул я. - Спешиваемся и приводим себя в порядок. Морды, руки умойте, но сначала пыль всю выбейте из одежды, и с сапог, а то, только грязь развезёте...

- Не впервой, - крикнул Гриня, который сейчас у меня был сотником личной княжеской дружины. Всех дружинников передал мне мой отец да и я нанял нужное количество до полноценной сотни.

Прибирались около получаса. На одежде и сапогах пыли было не меньше, чем с палец. Вот бы я такой нарисовался под радостные крики встречающих!

Тронулись не спеша, не поднимая пыли. Уже на подъезде к воротам я услышал звуки гуделок, сопелок и каких-то иных музыкальных инструментов. Проехав ворота, мы попали на площадь, где стояла толпа голосящего здравницы народа, впереди которой стояла знать с хлебом-солью. Из толпы вышел крупный мужик, в котором я узнал Рязанского Воеводу.

- Добро пожаловать в стольный град Переяславль-Рязанский, Князь Михаил Фёдорович.

- Спаси Бог, Федор Иванович, - поблагодарил я, перекрестившись на икону богородицы, возвышавшуюся над воротами, и обратился к народу.

- Спаси Бог и Вас, жители славного города Рязани. Благодарствую за приём и слова добрые. Беру на стол Удел Рязанский по договоренности с Великим Князем Иваном Фёдоровичем, и обязуюсь, не жалея живота своего, беречь Рязань и Русь от ворога лютого.

Я поклонился в пояс, принял хлеб соль, ущипнул его, положив кус в рот, и передал хлеб Гриньке.

- Пройди, Михаил Фёдорович, в палаты княжеские, - сказал первый воевода и показал рукой направление.

В толпе слышались пересуды баб: "Дявись, маладый який", "Лепай", "Сурьёзнай". Мужская часть населения молчала, и с суровыми лицами теребила бороды. Не по нраву я им пришёлся, надо полагать.

Шли не долго. Каменный княжий терем, окружённый деревянными постройками, стоял слева на взгорке.

- Вот я и дома, - сказал я себе, поднимаясь по широкой каменной лестнице, через коридор склонившейся в пояс челяди.

- Умываться! - Крикнул я, скидывая сапоги, и проходя в покои, ступая по чистому полу босыми, грязными ногами.

- Баня готова, Михаил Фёдорович, - услышал я голос сзади.

- Кто ты? Доложись, - сказал я обернувшись.