- Знаю, княже, главное.
- Ну?
- В обжиге четыре важных дела: правильная укладка сырца на телеги, подогрев, нагрев, и охлаждение. Если всё делать в одной печи поочерёдно, много времени надо. И трудно жар контролировать. А если сделать печь, как длинную лежачую трубу, туннель по-немецки, и медленно протаскивать через эти три каморы телеги железные с кирпичным сырцом, то можно по десять тысяч штук в день кирпича делать. Я нарисовал такую печь. Жаль, Князь-батюшка, что ты не можешь увидеть.
Я передал рисунок Ивану.
- Чудно, - сказал Иван, глядя на рисунок.
- И у кого ж ты этот секрет выведал? - С усмешкой спросил Василий. - Али во сне привиделось?
- Слышал как-то давно спор двух немецких мастеров на Тверском путике, а печь недавно привиделась, как думать стал про завод-то.
- Ты и немецкий язык знаш? - Удивился Князь.
- Знаю немного.
- Отписываю тебе это село, князь. Там всего-то пять домов осталось с жильцами... после чумы. И кладбище там чумное. Туда из Москвы моровых свозили. Надо тебе это?
- Надо не мне. Строить Москву надо.
- Ну-ну! Если будет получаться, и большой завод будешь ставить, - помогу.
- Начну с малого, а там поглядим. Мошна моя деньгой Шемякинской полна, да и ты, Великий Князь, не обидел. Спаси тебя Бог.
- А за что Шемяка тебе мзду дал? - Удивленно спросил Иван.
- Купить он его хотел, чтобы нас потравой извести, - сказал за меня Василий. - Михаил эту деньгу мне хотел сдать, да я не принял. Ему сгодится. Планов у него громадьё. Дело молодое... Ты, когда жениться надумаешь, Михал Федорович? Кто суженная?
- Я, Великий Князь, удумал, что у тебя совета спросить надобно. Не обессудь, коль дерзок кажусь тебе. Приму гнев твой и милость.
Я склонился перед ним на колени.
- Ты снова на колени, бухнулся? Вот, неймётся тебе! В чём тут дерзость твоя? Что под волю мою свой выбор отдаёшь? Нет тут дерзости. Есть разум мужа государственного. Сосватаем ему невесту, да, Иван? - Довольно произнёс Князь Василий.
- Сосватаем.
- Я скажу у кого невесту брать, а Ванятка дружком твоим будет. Невест рассматривать. И сватом. - Он посмеялся, а потом сказал серьёзно.