- Смотри, Михаил, если гордыня в тебе проснётся, гони её. Погубит, глазом не моргнёшь.

- Не возгоржусь, Батюшка Государь. Знаю, что на кону.

- Я почему тебе потакаю? Потому, что ни от кого таких желаний не услышал. А кирпич - это для Руси - жизнь. Скокма гореть городам можно? Пора ставить каменные стены. Орда, рассыпалась, считай, пала. На Рязань завтрева выезжаешь? - Осведомился Василий.

- Так. С утра познакомлю своего приказчика с воеводиным, и в дорогу.

- Ишь ты! Уже и приказчиком обзавёлся. Шустёр.

- И людишек сорок восемь душ в довесок с ним. Скоро мне двор поставят в Кремле, людишки наёмные. Приказчик со своими сынами с них живых не слезет. Думаю, ден через шестьдесят уже и хоромы стоять будут, и лекарня с аптекой. - Я засмеялся.

- Любо, Михаил. Лекарня с аптекой - это добре! Так и дале иди. Скоро и сильно. Но бойся в Рязани татарвы и тамошних князей. Не верь никому. Бояться - не грех. Грех - сгинуть по дури. Трудно будет, но держись. Во мне опору чуй.

Мы помолчали. Иван с жалостью посмотрел на меня, и взял меня за руку. Я подмигнул ему, и улыбнулся.

- Ну, с Богом, Михаил Фёдорович. Я им всем там грамотки отписал, - сказал Князь грозно. - Ноги повыдергаю, ежели кочевряжится учнут.

* * *

Поутру, с третьими петухами, мой приказчик прибыл к воеводиному двору со всеми своими сынами. Я, выйдя за ворота, увидел их всех мирно сидящих прямо на земле у частокольной стены подворья.

- Ты что не шумнул меня?

- Боязно, - сказал ведун.

- Егор Фомич, - крикнул я ключника воеводы. - Тут они все. К забору мнутся.

Ключник, важный и толстый, вышел за ворота, посмотрел на мою дворню.

- Вот, Егор Фомич, это мои дворовые люди, это приказчик мой... - Я понял, что до сих пор не удосужился узнать имя "ведуна", но он помог мне.

- Феофан Игнатич, мы.

- Вот. Помогай им во всём, Фомич, пока я на Рязани княжить буду.

Егор с уважением поклонился мне и сказал:

- Рассчитывай на меня, Михал Фёдорович. И ты, Феофан, заходи, если что... Может работные людишки понадобятся... Подсоблю.