- Другой, согласен. А тебе много надо? В могилку с собой не возьмёшь ведь...

- Детям оставлю, внукам... - продолжал хмуриться Афанасий.

- Детям и внукам нужен лекарь хороший и бесплатный, грамоту разуметь и малую, и высшую, в университете. Бесплатно. И промышленником государевым ежели захотят, стать, а может министром.

Кто такой министр, и что такое университет, дед точно не знал, но мои слова на него подействовали...

- Грамота - великая вещь... - Сказал Афанасий. - Без щёта и письма никуды.

- А знать, где руды лежат, каменья разные, злато-серебро...

- И этому научат?! - Изумился дед.

- Всему научат. Всё, уважаемые! Совет кончен.

* * *

Наши охотнички настреляли зверья много. Очень много.

- Григорий, вы всех оленей перестреляли?

- Перестреляешь их... - сказал он довольно. - Там стада... Не мерянные. И кабанья... Всё в порытьи. Гляди! Один на воз!

Кабан, на которого указывал Григорий, был огромен. Килограмм двести - точно. Увидевший мой взгляд "воевода" Степан, подошёл ко мне и гордо сказал:

- Я стрельнул...

- С чего? - Удивился я.

- Григорий Иванович свою пищаль дал. Хороша пищаль. - Он завистливо на неё посмотрел.

- "Порох бы туда ещё нормальный... Цены бы ей не было", - подумал я про себя, но калийной селитры ни у Феофана, ни у профессора Русина, химическим способом, пока не получалось. А добывать селитру естественным путём слишком долго. Селитрянницы заложили три года назад, и надо было ждать ещё минимум четыре. Хоть я и посоветовал вместо извести засыпать сразу золу, но это не на много сокращало процесс. Вся надежда была на "переговоры" Феофана с бактериями.

Глава одиннадцатая

Зиму выжили на мясе, сале, и рыбе. Круп и хлеба было мало. Поставки из Московии стали затруднительны. По Литовскому княжеству шли бунты, и по трактам шастали вооруженные шайки. Хлеб, в основном, поступал с беженцами. Проводили бартерный обмен. Мясо - на крупу.

К концу мая в нашем городке по учету казённого миграционного приказа, которым командовал Афанасий Никитич - "старшой" первого задержанного нами обоза, проживало девятьсот пятьдесят два гражданских жителя и гарнизон из шестисот бойцов.