Глава 16

— Корнеплод

Грязные, уставшие и потрёпанные, они брели по тракту и часто озирались. Олег был уверен, что за ними пошлют погоню или подготовят засаду впереди. Борцы непозволительно многое узнали, чтобы отпускать их живыми. К тому же Лёха рассказал об увиденном в церкви.

— Итак, соберём всё в кучу, — вздохнул Олег. — Боярин и церковники Залесного, возможно, со всем приходом спутались с нечистой силой. Похоже, она сокрыта в святых мощах, которые вовсе и не мощи, скорее всего, ну, али не мощи святого. Согласно услышанному, боярин извлекает силу из них путём кровавых жертвоприношений.

Евдокия перекрестилась, пробормотав что-то.

— Может статься, что не токмо через жертвоприношения, — предположила Ирина. — Не забывайте, как лжесвященник Лука усердно зазывал поклоняться у мощей. Паломники за сим наведывались в Залесное, и хворь была, так что у ложной святыни народ приходил искать исцеление. Получается, мощи вдобавок могли подпитываться извне чрез веру обманутых людей.

— Очень даже может быть. Ещё говоря о жертвоприношениях, — продолжал Олег. — Здесь моя первая догадка: в жертву приносились как кто-то из якобы пропавших без вести, так и из отшельники пУстыни. Алёшка подслушал, будто жертва должна обладать особой душой. Невинностью, святостью там или ещё чем в подобном духе. Сим объясняется, куда пропали почти все отшельники, так что на их месте оказались чудовища. Видимо, те останки, что под храмом нашлись, как раз являются телами сподвижников.

— Немыслимо, — не переставала поражаться Ирина. — До чего ужасающие злодеяния совершил боярин — тот, кому должно стоять на защите Отечества и поддерживать порядок. Божьих людей убивать яко языческий гонитель, антихрист настоящий. И под боком у государя…

— Кстати, отшельники-то не все похищены, — вспомнил Лёха. — Мы же видели, как один тронулся умом, а другой — был охренеть как напуган. Он будто знал, что за ним придут. Но почему-то не покидал пещеру. Ну, или ему кто-то не позволял это сделать. Тот демонический монах, например.

— Слухай, а боярин был с виду в своём уме? — поинтересовался Олег.

— Вроде как, — неуверенно ответил Лёха. — Командовал, говорил логически… э-э, то есть связно и последовательно. Кажется, он вполне отдавал отчёт в том, что делает.

— Господи, помилуй, — прошептал Олег. — Сей сумрак, некоторые чудища и вообще престранная сила — ничего подобного не встречал за все годы борьбы с нечистью, от других борцов о сём не слыхивал, и в книгах не читывал. Что же за нечистая сила проявилась в Залесном? Какова её природа?

— Весьма древняя магия, — задумчиво и даже мечтательно сказала Весняна. — Древнее того дня, когда последователи вашего Христа впервые показались на сих землях. Может статься, что старше ажно первых больших поселений на Руси. Да само название страны ещё впервые не слетело с человечьих уст, когда эта сила проявлялась…

— Так с чем мы имеем дело? — Ирина прервала разглагольствования русалки.

— Неведомо мне, — пожала плечами Весняна. — Чую токмо за всем тысячелетнюю глубину.

— Напомню, что поп болтал, что, типа, ещё один ритуал надо сделать, и высвободится вся мощь артефакта… э-э, ну, то есть мощей, — сказал Лёха. — Видно, для этого боярин сорвался в Залесное. И готов пойти на всё, чтобы довершить начатое. Кроме того, это имеет ещё и политический контекст…

— Чаго? — Едовкия потрясла кулаком. — Глаголь по-русски!

— Ох… Короче, Воротинскому сила нужна не просто так. Он намерен либо захватить власть в царстве, либо получить большее влияние на государя и других бояр. А учитывая, каким кровавым образом Воротинский получает эту силу, и что не брезгует прибегать к помощи чудовищ, вряд ли при обретении государственной власти его будет заботить благо людей. Нас всех ждёт что-то очень страшное.

«А есть ли разница? — возник в голове мысленный вопрос, сбив речь Лёхи. — Вот я рисую им жуткие картины будущего, но и сегодняшняя власть не из невинных овечек состоит и тоже много крови льёт. Разве что жертвоприношений не устраивают в привычном смысле слова».

— Беда, — Олег хлопнул в ладоши, — надобно как можно скорее остановить Воротинского. Токмо, боюсь, ежели мы и оторвёмся от погони, и пошлём государю весть быстрее ветра, то всё равно не успеем помешать нечистому умыслу. Когда царские стрельцы прибудут в Залесное, да хучь вся наша служба, к тому времени боярин осуществит свой замысел — принесёт последнюю жертву. Тогда али его уже не одолеть, али сразить получится ценой большой крови… Нельзя нам возвращаться в свою ставку.