— Да самурая этого задрипанного, — сказал Егор. — Продавца из магазина Проспект.

— Да, и что дальше, — скептически поинтересовался Воронин.

— Как — что дальше? — Егор пожал плечами, недоумевая, с чего это вдруг Воронин прикидывается таким непонятливым. — Ты же у нас блюститель закона, сам все должен знать. Следствие там, суд…

— Да-да-да. — Воронин картинно хлопнул себя по лбу ладонью, а затем спросил: — Позвольте узнать, какие основания для возбуждения дела? Эта труба?

— Ну как же? — Егор растерялся, как ранее растерялся сторож. — Он напал на меня с мечем. Тому и свидетель есть.

— Меча его никто не найдет, — сказал Воронин жестко. — А свидетель твой… Сам видел, что я с ним сделал пять минут назад, а любой мало-иальски способный адвокат вообще съест его живьем.

— Так что же, выходит, не будет ни ареста, ни суда?

— Нет, не будет.

Егор возмутился.

— Этот самурай недоделанный пытался меня убить — ни с того ни с сего, без всякой причины. Возможно также, сто именно он убил Дениса и вашего следователя. И ты говоришь мне, что ничего нельзя сделать?

— Почему же, — сказал Воронин. — Кое-что сделать можно.

— Что именно? — сердито спросил Егор.

Воронин ему не ответил, а задал вопрос сам:

— Ты собираешься сегодня домой идти?

— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Егор.

— Ну и что, — сказал Воронин. — Отвечу, когда сочту возможным ответить.

И все. Егор знал, что допытываться бесполезно — Воронина ни мытьем, ни катаньем не возьмешь. Оставалось только надеяться, что ответить на такой важный вопрос он сочтет нужным в самое юлижайшее время.

Егор закрыл окна, переоделся из рабочего в повседневное, подобрал с пола половинки разрубленного самурайским мечом стульчика и показал их Воронину.

— Хороший у него меч. Почти без замаха — вжик! — и пополам!

Воронин посмотрел на деревяшки без особого интереса.