— Спасибо, что довезли.

Водитель опять-таки ничего не ответил, даже формального пожалуйста или не стоит благодарности.

— Постой, — сказал Воронин и тоже полез из машины. — Я с тобой поднимусь до квартиры. — И, заметив, удивление Егора, прибавил: — На всякий случай.

У двери подъезда Воронин отстранил Егора и вошел первым.

Ни хрена себе! — только и подумал Егор, увидев в руке Воронина тусклый ствол табельного макарова.

Так они и поднимались по лестнице: впереди, с пистолетом наизготовку, Воронин, а Егор, безоружный, — на две ступеньки позади.

Вот выйдет сейчас кто-нибудь из соседей с мусорным ведром — то-то будет весело.

Нет, весело не будет.

То, что я серьезно влип — ясно, как белый день. Но во что я влип? Нет ответа. А друг Воронин готов пристрелить кого-нибудь, охраняя меня. Интер-ресно. Чем же я так ценен? Тоже нет ответа. Воронина спросить — не скажет. Уже отшил меня один раз — не стоит повторять ошибку.

Подъезд, к счастью, был тих и безлюден. Ни один ниндзя не выскочил из-за картофельного ларя. Не было ни подозрительных теней по углам, ни подозрительных звуков — лишь приглушенные телевизионные голоса доносились сквозь запертые двери квартир.

На площадке пятого этажа Воронин жестом показал Егору, чтобы он отпер дверь и отошел в сторону. Егор молча подчинился. Воронин вошел в квартиру, осмотрел ее и никого, естественно, там не обнаружил.

— Параноик, — сказал Егор, стараясь, чтобы это прозвучало саркастически.

Воронин пропустил его реплику мимо ушей, сказал строго:

— Запри дверь, никаким незнакомым людям не открывай, даже если они представятся милиционерами.

— Ого! — сказал Егор. — Даже так?

— Даже так, — подтвердил Воронин. — Я переговорю кое с кем, завтра буду знать, как нам с тобой быть дальше.

— Это утешает, — кисло усмехнулся Егор.

— Я тебя прошу — будь серьезен и будь очень осторожен, сказал Воронин, хмурясь. Пистолет он спрятал. — Ты себе не представляешь, во что оказался замешан.

Егор устало вздохнул.

— А ты попробуй объяснить — может, я и пойму.