Она положила голову ему на грудь – гладкую, такую нежную и крепкую одновременно.

– Скажи… – Она задумалась, как лучше сформулировать вопрос. – Что еще сказала эта дама с твоей работы? Что у нее болело? Как именно он ей помог?

К ее удивлению, Микки воодушевился:

– У нее была адская боль в пояснице, она ужасно мучилась, ничего делать не могла, а у нее маленькая дочка, которую она растит одна. И ничего не помогало, пока она не попала к нему, он сделал ей кортизоновую блокаду и просто спас.

– Вау, что ты знаешь! – заметила она. – Я понятия не имела, что ты настолько в курсе, что происходит с людьми вокруг.

Он принялся оправдываться:

– Не то чтобы в курсе, но когда женщина плачет рядом с тобой целыми днями, это невозможно не заметить.

– А то я все удивлялась, откуда ты узнал про эту клинику. Теперь понятно.

Ирис попыталась перевести разговор с пациентки на врача, но Микки, похоже, больше занимала как раз пациентка. Настолько, что он перешел в наступление:

– Что с тобой? В последнее время с тобой просто невозможно разговаривать! Все у тебя вызывает какие-то подозрения: то зачем меня вызвали на работу в то утро, то эта бедняга, которой я пытался помочь…

– Как это ты пытался ей помочь?

– Ничего особенного. Отвез ее однажды к этому врачу, когда она от боли не могла вести машину.

– Браво, Микки! – Она усмехнулась. – Я и не знала, что замужем за праведником. Почему же ты так злишься, когда Омер просит его подвезти?

Нет, так разговор зайдет не туда! И она повторила свой вопрос:

– Что еще она о нем рассказала?

– Ничего особенного, – процедил он. – Она у него под наблюдением, и ее состояние заметно улучшилось.

– Хорошо. – Ирис вздохнула. – Я рада за нее.

К своей досаде, она получила совсем не ту информацию, которую хотела. Мики тоже был явно раздражен. Он вскочил с кровати.

– Пойду посижу за компьютером, – буркнул он. – Спать что-то вдруг расхотелось.

– Что случилось, Микки? Ты стал чувствителен, как девочка-подросток! – пошутила она ему вслед. – Видимо, тебе действительно есть что скрывать.