Сатана положил палец под подбородок Джимми, запрокинул его голову и удерживал на месте, чтобы он не мог отвести взгляд.

— А теперь послушай Папочку. Ни на Земле, ни в Аду, ни на Небесах нет никого лучше тебя. Я был один дольше, чем мне хотелось бы думать, и я не могу представить, что отдам тебя кому-то другому. Ты для меня единственный, отныне и навсегда.

Джимми шмыгнул носом:

— Обещаешь?

Сатана мягко улыбнулся:

— Обещаю. Кроме того, Донна убьёт меня, если я попытаюсь.

— Она может, — согласился Джимми. — Она любит меня больше, чем тебя.

— Я знаю, — сказал Сатана, отпуская его подбородок и убирая волосы со лба. — А теперь, что скажешь, если мы закончим то, что начали до того, как Бог прервал нас? Я не трахал тебя на своём столе со вчерашнего дня, и это никуда не годится.

Джимми вскочил с колен прежде, чем Сатана закончил говорить, стянул штаны и наклонился над столом, раздвинув половинки задницы.

— Вот так? — спросил он, оглядываясь через плечо.

Сатана хрипло откашлялся:

— Да-а… Именно так. Срань господня, я, блядь, уничтожу тебя.

— Зови меня Рипли, — простонал Джимми, когда Сатана провёл пальцем по его дырочке. — А ты — ксеноморф. О нет, идёт большой, плохой инопланетянин, и он собирается оплодотворить меня, чтобы его отродье проело себе путь из моей груди! И я не могу его остановить, ведь в пулемёте закончились патроны. Вот так повезло!

— Ты такой странный, — проурчал Сатана. — Обожаю тебя, Рипли. Приготовься к вторжению сексуального характера.

— Кончай болтать и кончи в меня!

Так они и сделали. То что произошло дальше, не будет описано, но достаточно сказать, что Рипли и правда монстрофил, а в Аду всё прекрасно.