Тут я услышал звуки шагов.

Кто-то шел в библиотеку.

Блин, а у меня на руках четыре книги по истории королевской семьи! Интересно, что подумает Альба, если вдруг именно его принесет сейчас в библиотеку? Или о чем подумает ищущий его смерти человек таинственного участника той переписки?..

Я смял свой листочек-заказ, сунул его в карман и поспешно сложил книги в стопку, водрузив поверх раскрытый гербарий.

В библиотеку вошла миловидная молодая женщина в скромном сером платье до щиколоток и небрежным пучком темных волос на затылке.

— Здравствуйте! — проговорила она, увидев меня. И вдруг зарделась, как девочка. — Извините, если... Если потревожила...

— Да нет, что вы! — с самым дружелюбным видом отозвался я, поднимаясь из-за стола и закрывая собой стопку книг. — Привет, я — Даниил, новенький.

— А... мы про вас уже знаем, — смущенно ответила женщина. — И вы создали целую свору собак на предварительном тестировании! А меня определили ухаживать за ними...

Я кашлянул.

— Да, как-то неловко получилось...

— Ничего! — улыбнулась она, и в первый раз подняла на меня глаза. — Я в первый раз вижу призывателя. Вы удивительный человек, Даниил! Для вас начертание — это не плоскость, а окно в другой мир!..

— Спасибо за похвалу. Я нечасто ее слышу в свой адрес, так что это особенно приятно.

Я улыбался всеми складками своего лица, а мысленно пытался прикинуть — стал бы Альба прикидываться женщиной, или все-таки нет? И может ли человек, преследующий принца, оказаться женского пола?

— Я — Марта, — представилась женщина и протянула мне руку.

Я осторожно пожал ее совершенно безвольную ладошку.

— Очень приятно. А это — мой приятель, некромант Алекс, — сказал я, указывая рукой на висящий у моего пояса череп.

Лёха сверкнул огоньками глаз.

— А мы уже знакомы, — проговорил он с такой странной и новой для меня мурлыкающей интонацией, что мне пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться.

— Да, мы познакомились с Алёшенькой, когда я нечаянно сломала вам в комнату дверь, — робея, проговорила Марта.

«Алёшенькой»? Нет, это она серьезно? И Лёха не возражает? Вот ведь чудеса!