— Я-то, солнышко наше ясное, шаманом буду наследственным в девятнадцатом поколении. А звать меня — Порфирием.

— Шаман? — Я шокированно вытаращила глаза. — Настоящий шаман? И где же это еще такие чудеса сохранились?

— Дык знамо где — на Урале, дочка. — Порфирий вновь полез в сумку, выкладывая на стол какие-то сверточки и баночки. — Вот я тут тебе орешков кедровых привез, медку липового!

— Нет, ну шедевр просто, а не дед! — восхитился Риф. — Какие орешки, какой медок? Ладно хоть не мухоморы сушеные. Давайте лучше чего серьезного пожрать закажем, а то мне на голодный желудок ни одна мысль дельная в голову не лезет.

Мы бурно одобрили замечательную инициативу Рифорда.

Пока мои новые знакомые делали заказ на свой вкус да пока две девушки накрывали на стол, я задумчиво рассматривала пластинку с картой, отданную мне старым шаманом. Невероятно, но то, что я сперва приняла за пластмассу, оказалось кристаллическим металлокевларом — материалом чрезвычайно редким, разработанным перед самым нашим отлетом. Вещи, выполненные из КМ, могли считаться вечными — они не горели в огне и не трескались от холода. Не зря щитами из этого материала обшили корпус «Ники».

Поданные нам блюда имели довольно приятный вкус и поэтому на некоторое время отвлекли меня от обдумывания всего увиденного и услышанного. Шаман Порфирий, точно не придерживающийся вегетарианства и, похоже, изрядно отощавший на скудных корабельных харчах, мгновенно умял две миски жирного мясного рагу. Де Монро задумчиво потягивал пиво, закусывая напиток вяленой рыбкой, и бдительно зыркал по сторонам, предусмотрительно выложив на стол пару великолепных метательных ножей. Я съела жареное куриное крылышко и терпеливо дожидалась, когда насытится голодный старик, горя желанием поскорее продолжить прерванные расспросы. Наконец Порфирий довольно рыгнул, покраснел и смущенно отвел голубые глаза.

— Рассказывай дед, не тяни время, — лаконично приказал Риф, прекрасно понявший мое взбудораженное состояние.

Шаман утер рукавом замаслившиеся губы:

— Из поколения в поколение в нашем роду передается завет — как зеницу ока беречь старинную карту, на которой подробно указаны ловушки, охраняющие от дурных людей дорогу, ведущую к Небесным вратам, под которыми спят ангелы.

— Ну, ты и завернул, дед, — недоверчиво хмыкнул Риф. — А твоя информация, случаем, не сродни липовому медку?

— А самому вам этот путь ведом? — поинтересовалась я, не обращая внимания на шуточки бретера.

— Нет, к сожалению, — виновато развел руками Порфирий. — Знаю только, что оная дорога весьма подробно описана в какой-то очень древней книге, но, не имея карты, любой человек, вступивший на тайный путь, неминуемо попадет в одну из ловушек и погибнет. Карту с книгой совместить надобно — тогда и откроется перед тобой Тропа испытаний.

— И кто же это смог такое чудо сделать? — Риф осторожно, одним пальцем прикоснулся к лежащей передо мной пластинке. — Изо льда она, что ли?

Я только раскрыла рот, собираясь растолковать ему свойства металлокевлара, как старик хитро прищурился и, опережая меня, изрек:

— А вот сие есть тайна великая, и меня в нее не посвятили. Но помню точно, что первый шаман, от которого и пошел наш род, носил имя — Захария! И что только истинная святая Ника, Хозяйка врат, поймет, что это имя значит!

От неожиданности я чуть не сверзилась с хлипкой табуретки. Еще бы не понять! Директор нашей школы написал священное Писание, создал карту и захоронил каких-то ангелов в каких-то Небесных вратах. Тут и тупой догадается, что путь к святилищу описан в этом самом нудном талмуде, ревностно хранимом его преосвященством Кардиналом.

Я недоуменно почесала в затылке. Странно! Ничего подобного я в книге не заметила, несмотря на то что внимательно проштудировала ее от корки до корки.

— Дедушка Порфирий, — жалобно хныкнула я, — так неужели искомые Врата в этакой чертовой дали находятся — на Урале, что ли?

— А как же иначе-то, дочка, — довольно подтвердил шаман, — именно там. За урочищем Свистящих демонов! А охраняет то гиблое место сам Олгой-Хорхой!