Трудно следить за ходом времени из глубины безопасного укрытия, погребенного под тоннами песка. Я не знала, как долго продолжалась буря, — шесть или двенадцать часов. Все мои силы уходили на поддержание энергетического щита, становившегося все тяжелее. Невольно напрашивалось сравнение с древним Атлантом, державшим на своих плечах всю небесную чашу. Меня окружали спящие, мирно посапывающие во сне друзья, вверившие мне свои жизни. Тихая милая Кристина, собственнически обнимавшая наивного послушника Антонио. Верный телохранитель Рифорд, сжимающий в руке обнаженную рапиру. Записной балагур Феникс, плотно подпиравший меня своей надежной спиной. Вновь обретенный Рей, скептик Айм и мой дорогой, любимый Алехандро, щекочущий мне шею своим теплым дыханием. Если я не смогу удержать защитное поле, то вся груда песка, наметенная разбушевавшейся стихией, рухнет нам на головы, погребая навечно. Нет, я не допущу подобного несчастья! Возможно, как раз в этом деянии и состоит предназначение бога — оберегать других людей ценой самых мучительных, самых неимоверных усилий?

Но, так или иначе, в какой-то момент я вдруг ощутила — буря утихла. Природа исчерпала до дна свои казалось бы безграничные возможности, сдалась, смирившись с проигрышем, и отступила на время, вынашивая коварный план однажды вернуться и взять у меня реванш. От свободы и чистого воздуха нас отделял слой песка толщиной в несколько метров. И тогда, собрав остатки сил, я выбросила их из себя одним последним, мощным взрывом. Энергетический купол разорвало в клочья, снеся вместе с песком, разметавшимся по сторонам. Я увидела над собой черное ночное небо, усеянное золотистыми мерцающими точками хорошо знакомых созвездий, — а потом, исполненная чувства умиротворения от осознания полностью выполненного долга, я свернулась в клубок и мгновенно уснула…

Меня разбудили возбужденные голоса, что-то бурно обсуждающие между собой, спорящие и соглашающиеся. Лучи солнца, стоявшего высоко в зените, исподволь пробивались сквозь ресницы, но от их прямого воздействия меня защищало покрывало, наброшенное чьей-то заботливой рукой.

— Нет, ты только присмотрись! — громко убеждал Феникс. — Это же настоящий фаллос, как есть фаллос…

— Нашему озабоченному штурману везде эротика чудится! — беззлобно поддразнивал Айм. — А на мой взгляд, ничего экстраординарного в нем нет — обычный продолговатый камень, торчащий из песка.

— Но раньше его здесь не стояло, — резонно и чуть шутливо возразила Крися.

— Точно, точно, я тоже помню, — согласно поддержал девушку Риф де Монро. — До бури здесь простиралась ровная песчаная поверхность.

До меня донеслось задумчивое кряхтенье тучного аналитика, и я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.

— А по-моему, все и так предельно ясно, — включился в беседу Рей. — Когда Ника устроила импровизированный взрыв, освобождая нас от песка, то все ближайшие барханы разрушились, обнажая камни, и…

«Камни! — я чуть не подпрыгнула. — Так их там несколько?»

Я села на одеяле, щурясь от слепящих солнечных лучей.

— О, — обрадовался Фен, — а вот и наша спящая красавица пробудилась, причем сделала это сама! А то виконт ее целовал, целовал, но Рыжей хоть бы хны — дрыхнет, пушкой не разбудишь! Я уж ему, грешным делом, — тут он залихватски подмигнул мне, подчеркивая скабрезность своего намека, — совсем собрался посоветовать кое-какое другое, более экзотическое средство побудки на тебе опробовать…

— Феникс, ну ты и пошляк! — простодушно возмутилась Кристина.

Алехандро игриво рассмеялся.

Я вяло улыбнулась, почти не вникая в смысл сказанного, а будучи совершенно не в силах оторвать напряженного взора от двух камней, возвышавшихся прямо передо мной.

— Ника, — продолжал занудно приставать настырный штурман, — рассуди же нас по справедливости. Я утверждаю, что один из этих камней формой сильно смахивает на огромный фаллический символ!

— Ну-у-у, — с сомнением протянул Риф, бродивший между камней. — Не хотел бы я иметь такой же, э-э-э, — он стыдливо замялся, — кривой детородный орган, даже символически.

— А я о чем говорю! — обрадовался Фен, получивший поддержку своей теории. — Лучше иметь фаллический символ, чем символический фаллос!