Минут через десять, подъехал Буденный. К тому времени, мы, сидя вместе с комиссаром на дохлой лошади, молча курили. Лапин, когда прискакал ко мне, пытался что-то сказать, но я призвал к тишине и чуткий Кузьма просто уселся рядом. Взводные тоже не беспокоили, отдавая распоряжения чуть в стороне. А у меня, только-только перестали трястись руки. Мля… ведь реально, чудом выжил… И даже штаны сухими сохранил. Но чтобы я еще раз влез в подобную передрягу… Вспомнив блеск немецкой сабли над головой, передернулся всем телом, а потом, прищурившись (солнце било в глаза) глянув на подъехавшего, сказал:
— Привет, Семен.
Буденный же, ловко спрыгнув с лошади одним движением сгреб меня в охапку (вот вроде мелкий, но сильный!) и прижимая к бочкообразной груди прорычал:
— Ну ты, казачина и выдал! Я ведь, когда лошадь под тобой пала, грешным делом решил, что все. Гаплык хлопцу! А ты четырнадцать германцев уложил! Мне робяты уже обсказали. Кому скажи — не поверят! В конную свалку, без шашки или пики як скаженный сунулся! Уж пошто меня за храброго человека держат, но и я бы не решился, чтобы вот так…
Отцепляясь от командира казачьего отряда, я хмыкнул:
— Ага… рассказывай. Сам то, чего полез на фрицев? Их же раза в два больше было. Я как дурак скакал, предупредить хотел, чтобы вы их на пулеметы выводили. Но ты мне ручкой красиво сделал и попер вперед, словно бессмертный.
Семен захохотал:
— Дык я и есть бессметрный! Мне одна сербиянка так и наворожила, шо ни пуля, ни сабля меня не возьмут! Вот и сейчас смотри — он махнул полой накидки — в бурке две дыры да три пореза, а сам без царапинки! — после чего, оборвав смех продолжил весьма серьезно — Но ты со своими орлами оченно вовремя появился. Размазали бы нас драгуны. К бабке не ходи — размазали бы… Так что мы, считай, жизнью вам обязаны…
Я отмахнулся:
— Брось. Одно дело делаем…
В этот момент, подошедший Мага протянул мне мои пистолеты и я, рассовывая их по местам, благодарно кивнул «чеху», сказав:
— О! Еще один типа «должник» … Ну что Магомед. Сегодня ты свой долг закрыл полностью. Так?
Но абрек, у которого весьма довольно блестели глаза, запазуха черкесски явно топорщилась какими-то трофеями, а под мышкой были зажаты стразу три сабли, резко воспротивился:
— Нэт. Сычас, я тэбе помог, а ты мнэ помог. Тот нэмца, который я дралса, сылный рубалка был. А ты его в башка — бах! И всо. Так что долга как был, так и ест.
На это, я лишь хмыкнул, так как хитрого горца давно раскусил. Ну какой там долг жизни? Это лишь в возвышенных романах встречается и верить подобному я вовсе не собирался. Просто обладающий волчьим чутьем Мага, видит во мне удачливого предводителя большой банды, находясь в которой, можно поиметь очень даже нехилые дивиденды. И дивидендов у него, только с этого похода, уже две полные переметные сумы. А ведь как выйдем к нашим, словно бы ниоткуда появится парочка его родственников-земляков и трофеи убудут в сторону гор. Но меня пока все устраивает, тем более что Чендиев, боец неплохой, да и за спину я спокоен. Ему самому очень выгодно чтобы я был командиром, а он был при мне.
И вообще у меня на него очень большие планы. Вернее, не на самого Магу, а на всех «чехов» скопом. Народ они весьма своеобразный и хоть как-то перевоспитать их, даже у Советской власти не получилось. Вот я и прикинул — а что, если не перевоспитывать, а просто направить их неуемную энергию в нужную для государства сторону? Разумеется, не национальные дивизии создавать (сия глупость сильно аукнулась еще в сорок первом) а предложить им то, что реально близко менталитету. Но для этого нужно, чтобы мой абрек обладал в их среде весом и известностью. Во всяком случае такой, чтобы по его рекомендации меня выслушали на Шуре.
В это время Буденный снова завладел моим вниманием рассказывая, как два дня назад его отряд был обнаружен с самолета, и как их начали гонять немцы. Патронов у ребят уже тогда было — кот наплакал (пулеметы, из-за большого расхода боеприпаса, вообще исключили из расчета и распределили оставшиеся — по паре обойм на винтовочный ствол) поэтому пришлось уходить. Но германцы как сбесились, не отставая ни на шаг. И даже ночной изнурительный бросок буденновцев в сторону, не смог сбить немчуру со следа. Особенно солоно пришлось, когда по их походной колонне стала бить артиллерия. Тут я прервал усатого собеседника:
— Говоришь, вчера утром это было? А сколько орудий по вам работало?
Семен уверенно ответил:
— Три орудия. Калибр, что-то навроде нашей трехдюймовки. И пощипали нас шрапнелью знатно…