– Э-э… Какую бабу? Нет, баб он не просил. Просил лекарств, продуктов и людей в помощь. Черт! И ведь действительно, все это необходимо! Только где взять?

– Вот ты замороченный! Про лекарства и продукты сам думай, а насчет людей… – Я повернулся к колодцу, где тусовались остатки отряда морячка и крикнул – Эй, бандиты! Ходи сюда!

Опасливо поглядывая на меня, резко протрезвевшие от внезапных жизненных перипетий люди, приблизились. Один даже осмелился возмущенно пробурчать:

– Чего это мы бандиты? Мы революционные бойцы!

– Ха! Смешно, мля! Особенно вчера, тому священнику весело было, когда его ужратые революционные бойцы насмерть забивали! При всем честном народе! Да и сегодня, тоже, героически себя показали, когда убогих резать собрались! Чем вообще думали?

Тут голоса разделились. Одни начали вопить про священника – "а чего он сам первый начал? Нас матерно крыл и революцию черными словами поносил! А потом еще и проклял прилюдно!" Но вопили без души. Было видно, что теперь им несколько неудобно, за свою пьяную горячность. Зато вторые, были более единодушны. Щетинистый парняга, при поддержке кентов, сжимая кулаки яростно заявил:

– Это все Вилкас, падла! Все нудил и нудил, что надо вскрывать контрреволюционный элемент без промедления! Невзирая на пол, возраст и социальное положение. Мишку, гад, с панталыку сбивал! И теперь, в глазах товарищей, мы действительно, как бандиты выглядим!

Я возмутился:

– Что же вы за люди, если вас так легко с пути истинного сбить? Эдак, любой офицер появится, понудит и через час, уже за белых выступать будете?

Тут все разорались, совсем уж громогласно. Драться не полезли лишь потому, что опасались еще раз огрести. Взмахом руки прекратив базар, расставил точки над i:

– Короче. Ты – я ткнул пальцем в щетинистого – будешь старшим над своей командой. Скоро ваши командиры появятся, вот им и объяснишь и про "Вискаса", и про общую нестойкость. Так что идите, готовьтесь. Но, сначала выдели двух человек в помощь лекарям. И смотрите, раненых не обижать!

Парень хмуро кивнул, а потом поинтересовался:

– Оружие?

– Винтари свои, забирайте. И да… Тебя как зовут?

– Петр. Петр Ненашев. Боец ударного революционного отряда "Красные Соколы"!

– А я – Чур. Агитатор и уполномоченный. Уполномоченный по всему…

Лапин, во время всего нашего разговора не проронивший ни слова, ошарашенно глянул на меня и влез:

– Слушай Ненашев у вас же продукты есть? Вот и хорошо. Надо бы лекарям хоть немного подкинуть. Сделаешь? Ну и славно.

Кому-то это может показаться диким и странным. Ведь еще полчаса назад бой был. Мы положили их товарищей. А теперь, вот так легко, вручаем оружие назад? Ну да… со стороны выглядит действительно странновато. Но я слушал, что они кричали нам, когда шел разговор. И главное, как они кричали. Без ненависти. Даже без какой-то затаенной злобы. Человеческая жизнь, за годы мировой войны и за время начала гражданской, очень сильно потеряла в цене. И выбивание своих однополчан, было воспринято просто как наказание. Они накосячили? Накосячили. Вот их и наказали. Оставшимся в живых, просто повезло.

Еще и представители командования приедут и тоже вставят. От этого было страшновато. Хотя, с рядовых, всегда были взятки гладки, а за одно и то же два раза не наказывают. Именно так они и рассуждали, когда оправдывались передо мной. Поэтому и оружие им вернул. И в санчасть двоих направил, со спокойным сердцем. Им и в голову сейчас не придет, хоть как-то притеснять раненых.