Тот, прекратив беготню, поднял на меня глаза:

– Про здешнего настоятеля? В курсе!

– Твою мать! Охренеть! И ты так спокойно про это говоришь?

Лапин взорвался:

– Не спокойно! Совершенно не спокойно! Я еще вчера к этим – он указал подбородкам на понуро стоящих пленных – ходил! Разобраться хотел. К порядку призвать! А они меня послали. Вот просто послали, по матушке, и все! А у меня верных людей практически нет! Все там – с деникинцами воюют!

– А эти тогда кто? Разве не твои?

Комиссар сморщился, будто уксуса хлебнул и ухватив меня за рукав, потащил в сторону. Где и пояснил, что его люди, во время выезда, нарвались на белых (это когда он в итоге, в подпол угодил). Их перебили и рассеяли. К сегодняшнему дню, вернулись буквально единицы. А для охраны станции, был послан отряд от "Красных соколов". Сами "Соколы" состояли из эсеров и анархистов. Вполне нормальные и вменяемые товарищи. Очень стойкие в бою. Почему конкретно, вот эта группа, начала вести себя как полные мудаки, он не понимает. Но еще вчера, по телеграфу, настучал командованию "Соколов" про потерявших берега подчинённых. Те, обещали, как можно быстрее, прислать своих представителей для разборок. И вот авторитетные люди приедут и что им говорить? Что их товарищей, практически в полном составе, на ноль помножили? И куда теперь кривая вывезет, он даже не знает.

– А когда их ждать?

Лапин вздохнул:

– Сегодня, после полудня.

– По количеству, что можешь сказать?

– Не знаю. Может трое, может пятеро. – тут, комиссар, несколько встряхнулся и подозрительно спросил – А тебе зачем, их количество знать? Не думаешь же ты…

Я ощерился:

– Все расклады и вид со стороны, этим "уважаемым товарищам", мы предоставим. Но, если они закусятся и решат нас завиноватить, осудив скорым революционным судом, то я их, в уста сахарные, лобзать не стану.

Михалыч, от моего пассажа, схватился за лоб, сбив фуражку на затылок и застыл. А потом неуверенно предложил:

– Может, вы просто из поселка, на пару дней уйдете? И ты и эти башибузуки… Где ты их вообще нашел?! А я уж сам, как-нибудь, разберусь.

– Отвечаю по пунктам. Это не башибузуки, а обычные сознательные граждане, которые сидя на вокзале, в ожидании поезда, всю вчерашнюю мерзость наблюдали. Ну а сегодня, решили помочь. Это первое. А второе состоит в том, что так как ты здесь ответственный, то на тебя все и повесят, если захотят. Или не повесят, если действительно вздумают разобраться. Будем мы здесь, или нет, никакой роли не сыграет. Просто, в первом случае, тебя шлепнут, а вот если мы будем рядом, то поостерегутся.

Лапин задумался, но потом, упершись взглядом в Мартына, ворчливо спросил:

– Сознательные люди, сознательные люди… А пулемет у них откуда?

– Что за женские вопросы? Оттуда! И вообще – тяжело в деревне без нагана… Ладно, ты пока думай, что с ставшимися анархистами делать, а я с ребятами переговорю.